Миллион для гения
Шрифт:
Они уже подъезжали к этому огромному кинотеатру в центре города, уже издалека были видны толпы зрителей, пришедших сюда. Но сейчас его волновало другое. Еще издалека он увидел огромный плакат во всю стену кинотеатра и теперь, не отрываясь, смотрел на него. Все так, как он хотел! Как представлял себе! О чем мечтал! Какой-то удивительный художник, словно прочитав его мысли, зарисовал гигантское полотно, теперь украсившее здание. Он уже видит этот белый раскаленный песок, яркое солнце наверху афиши. Он различает каждую песчинку на широком пляже. Человек! Он идет по песку, а ноги его босы! Его брюки закатаны до колен, и он ступнями обжигается о горячий берег, а рядом играют с ветром высокие волны океана.
–
– Стоп, что это?! – они подъехали очень близко, едва не касаясь своими колесами этого пляжа и прозрачных волн. Наверху огромной афиши сидел какой-то человек и корчил им невероятные гримасы! Нет, их было двое! Два человека! Оба на самом верху этой отвесной стены! Один с крыльями! Это же Ангел! Их добрый Ангел! Он был здесь! Он не мог сюда не прилететь, а рядом с ним, тоже вставая в немыслимые позы, кривлялся человечек, который был то ли каким-то сказочным зверюшкой, тот ли человеком из мультика… Человек-Мультик! Они извивались на верхней раме огромной картины и строили всем дикие рожицы. Неизвестно, видел ли их кто-то еще. Это было сейчас не важно, а главным был этот самый человек! Его человек. Он стоял босиком на песке, он стоял в шаге от прибрежной волны, а на голове его была черная бандана, которая укрывала от яркого солнца. Он застыл в каком-то оцепенении, ожидании, лицо его озаряла нечеловеческая улыбка, зубы его отливали перламутром, мускулистые сильные руки были подняты кверху, а в руках этих были зажаты… два автомата. Те своими дулами были направлены в разные стороны, готовые разорвать воздух очередями трассирующих пуль…
Он не писал такого! Он не мог вложить в руки этого человека – его героя, смертельное оружие! В этом был весь смысл! Человек, вопреки логике и здравому смыслу должен был “раздетым”, почти голым, босыми ногами прикоснуться к этому песку, к океану. Больше не нужно было ничего! Только этот песок и дельфины на сверкающей волне! Блокбастер! – вспомнил он название того жанра и прочитал его на афише! Они изменили его замысел! Изменили “немножко”… “чуть чуть”… Они отправили этого человека убивать!...
Галя посмотрела на Леонидова. Гелла взглянула на Леона.
– Пойдем? – тихо спросила Галя, припарковав машину.
– Нет, не пойду, не могу, не сейчас, – ответил Леонидов.
– Пойдем, – уже громче повторила Гелла.
– Да-да, пойдем, – ответил Леон, – конечно, пойдем. Пойдем…
А два человечка – Ангел и Мультик все скакали, как сумасшедшие, там наверху, извиваясь в танце дикарей…
Алка позвонила неожиданно – Алка… Алла… Аллочка… Он посмотрел на календарь – еще не прошло двадцати лет. Не прошло и года с тех пор, как они назначили следующую свою встречу – “через двадцать лет и ни днем позже”.
– Через двадцать? – удивилась Алка. – А сколько тогда мне будет? – подумав, возмутилась, – Леонидов, ты что, сошел с ума? Ты обезумел? Сегодня у меня небольшая тусовочка, приезжай! Ты должен быть обязательно!... Леонидов, ты меня слышишь?
Телефон вел себя прилично, он больше не издавал никаких лишних звуков, трепетно передавал каждое слово его старой знакомой, не позволяя себе никаких вольностей. Это был разумный телефон. Леонидов не стал спрашивать, как она узнала его новый номер. Этот номер, пожалуй, теперь знали все…, кроме Петрова, которого он даже не пригласил на премьеру. И правильно сделал.
– Сегодня? – переспросил
Он сидел за столом и писал. После той вчерашней премьеры, после нескончаемой презентации, встречи со зрителями, чествований и безумия праздничного фейерверка он хотел побыть наедине с самим собой. Просто хотел уткнуться в экран своего компьютера и не замечать никого. Работать. Только работать. В сумасшествии наслаивать “символы” друг на друга. Громоздить целые этажи этих знаков, запятых и букв, целые небоскребы, которые теперь легко помещались в памяти его компьютера, не занимая место вокруг. Теперь только они помогали не думать ни о чем…
Галя выхватила у него трубку из рук: – Какое “через”?!
Галя теперь всегда была рядом. В нужную минуту она была с ним. Эти две женщины поговорили, познакомились. Он подивился, как быстро они нашли общий язык.
– Мой гений просто устал, он обезумел от счастья, до сих пор не может прийти в себя от вчерашней премьеры, – говорила Гелла. – Будем, конечно же, будем, Аллочка! Заодно познакомишь со своим мужем, давно хотели увидеться, – продолжала она. Они еще какое-то время говорили, а он уже пошел собираться. Снова на выход, снова занимать место на привычном Олимпе.
Тусовочка проходила в загородном доме Алки. Они подъехали к их особняку и теперь разглядывали огромное строение, которое занимало многие тысячи квадратных метров на зеленой лужайке у кромки леса, на самом берегу реки. – Квадратных метров, – подумал Леонидов, – почему говорят именно квадратных, почему не кубических? Словно все должно находиться в пространстве двух измерений, в плоскости, но этот дом поднимался высоко наверх. Он словно пронзал маленькое облачко, зависшее в небе над головой, и невозможно было сосчитать, сколько в нем этажей. У Гали… у его Геллы, засветились глаза. О таком можно было только мечтать. Теперь в ее воображении возникало и строилось нечто невообразимое. Уже отделывались самые верхние этажи шикарного загородного дома, вокруг били фонтаны, причудливые деревья скрывали ее от надоедливого летнего солнца, в прудах плавали золотые рыбки, а по дорожкам бегали заморские зверушки…
Они вошли в этот просторный дом, где у дверей их встретила Алла. На ней был какой-то потрясающий наряд, на человеке рядом с ней тоже. Они познакомились. Муж ее был достаточно молод и лыс. На нем был белый пиджак и черная рубашка. Галстука не было, его мощную шею обвивала золотая цепочка и никаких крестов. Одет он был, как и подобает известному издателю известного крупного издательства страны. В просторном зале, где уже собрались какие-то гости, не было кресел, не было столов, только широкие стены, фонтанчики, какие-то статуэтки, а по краям на маленьких столиках крошечные бутерброды и выпивка. – Здесь и состоится фуршет, – подумал он. Алка воскликнула: – Леон, дружище! Гелла! Рада вас видеть! Пойдемте, покажу вам все!
– Привет, Алла, – выдохнул он. Они не виделись двадцать лет, но он не ожидал, что встретит такую молодую и красивую женщину. Как будто не было этих двадцати. Время ей пошло на пользу. Вернее, время это прошло мимо нее…
– Какая, Алла!!! – зашептала она. – Эллен! Запомните и не проговоритесь. Давно уже Эллен!
– Хорошо, Эллен, – согласился он, подумав, что Алка ей шло намного больше.
Алка…, вернее Эллен, провела их по залу, познакомив со своими гостями. Лица многих из них он уже где-то видел, люди были известными, люди были публичными. Галя и Эллен ушли вперед, разговаривая о чем-то, а он немного отстал, обратив внимание на какого-то пожилого человека, человечка, пытаясь вспомнить, где он мог видеть его раньше? Старичок тоже смотрел на него, потом подошел и воскликнул: – А ведь мы знакомы с вами! Помните?