Мир Гаора
Шрифт:
...Утром, когда Пушинка, осторожно разомкнув кольцо его рук, вылезла из-под одеяла, Гаор не проснулся. Только вздохнул и перекатился на спину. Пушинка укрыла его, проведя руками по его сильному, распластанному на постели телу, задёрнула занавеску, чтоб свет не побеспокоил его раньше времени, и вышла.
Просыпался Гаор против обыкновения медленно, словно всплывал со дна тёплого прогретого солнцем озера. Нашёл он как-то летом в лесу такое озерцо и долго купался, плавал, нырял, обсыхал на солнце и снова плавал.
Гаор открыл глаза и стал вспоминать. Чья это постель и как он в ней оказался. Ночью было не просто хорошо, а прямо-таки здорово, а... а времени-то сколько? Ему же ещё машину прогревать. За ночь выстыло всё.
– Рыжий, вставай, - позвал из-за занавески тоненький голосок.
"Милка, - вспомнил Гаор, - девонка-малявка, даже до малолетки не доросла, как он при ней голышом-то..."
– А одежда моя где?
– ответил он вопросом, садясь в кровати.
– Держи, - вошла за занавеску Пушинка, - давай одевайся, умывайся, завтрак на столе уже. Твой вот-вот встанет.
Она бросила на постель его вещи и выскочила за занавеску, не дав себя обнять и бросив через плечо.
– Ботинки под кроватью.
– Так точно!
– тихонько гаркнул ей в спину Гаор и рассмеялся.
Он потянулся, сцепив руки на затылке, и стал одеваться. Хорошо бы, конечно, в душ, но на нет и суда нет.
На кухне он умылся - Милка опять держала ему полотенце - и сел за стол.
– Ну, - Мать с ласковой усмешкой смотрела, как он ест, - как выспался?
– Отлично, Мать, - Гаор подмигнул ей, - тишина, покой...
– Как же тишина!
– фыркнула Милка, - во всю ночь кровать звенела!
Гаор на мгновение замер с открытым ртом, но тут Мать и Пушинка засмеялись, и он засмеялся вместе с ними.
Завтрак оказался не хуже вчерашнего обеда.
– Ох, - выдохнул Гаор, с сожалением оглядывая свою опустевшую тарелку, - век бы так жил.
– Ел да спал, да?
– спросила Милка.
– Точно, - рассмеялся Гаор и встал.
– Спасибо за хлеб-соль да за ласку.
– Спасибо и тебе на добром слове, - поклонились ему Мать и Пушинка.
Милка подала ему его куртку, Гаор ещё раз поклонился им и пошёл к машине.
Уже рассвело, и в просвете между домами Гаор видел разливающееся красное зарево. Ночью шёл снег, Гаор достал из багажника щётку и стал обметать машину.
Когда открылась парадная дверь и Ридург вышел на крыльцо, машина была готова и Гаор сидел за рулём. Ридург легко сбежал по ступеням, подошёл к машине и сел на переднее сиденье рядом с Гаором.
– Готов? Поехали.
Гаор плавно стронул машину, ожидая распоряжений о дальнейшем маршруте: в багажнике ещё навалом коробок и пакетов.
– Домой, - наконец догадался о причинах его медлительности Ридург.
– Да, хозяин,
Гаор прибавил скорость и пошёл на разворот. Карту он доставать не стал, хорошо представляя, где он и куда надо ехать. Ридург покосился на его сосредоточенно удовлетворённое лицо и усмехнулся.
– Что, котяра, ублажился?
Гаор неопределённо хмыкнул в ответ. Но следующий вопрос, вернее, высказывание хозяина заставило его окаменеть, и только вбитая ещё в училище выдержка подчинения и умения пропускать любые начальственные оскорбления мимо ушей удержала его от мгновенного ответного удара.
– Всех оприходовал? Никого не пропустил?
Сцепив до боли в скулах зубы, Гаор даже головы не повернул в сторону хозяина, продолжая вести машину по заснеженному скользкому шоссе. "Сволочь, гадина, - мысленно кричал он, - да пошёл ты... всех по себе меряешь?" И если бы хозяин сейчас ему хоть что ещё подобное сказал... он бы уж точно пошёл вразнос. Но... но на его счастье, ни его молчания, ни отвердевшего лица попросту не заметили.
Ридург благодушно рассматривал проносящиеся за окном заснеженные деревья и белые ровные поля. Он был доволен поездкой, а остальное его сейчас абсолютно не волновало.
Не сразу, но,успокоившись,Гаор понял это. Что ни оскорбить его, ни как-то задеть хозяин действительно и в мыслях не держал, а может, даже и не знает, кто там был на рабской половине, кроме Пушинки. Обычное балагурство. Да и... "не люди мы для них", - обжигающе точно подумал Гаор по-склавински. Да, он себя ещё у Сторрама как-то поймал на том, что и думать стал нашенскими словами. У хозяев, господ, голозадых, дуггуров - свой мир, а у нас - свой. А ведь... ведь это как название, заголовок. Иной, нет, другой мир. Мир этот и мир тот. По ту сторону, за чертой... Нет, это надо спокойно обдумать. Но суть в этом. Два мира. И Ворон говорил: "мы разные". На этом и строить статью, нет, это будет целый цикл, в одну статью не уложить, будет скороговорка, невнятица, а цикл... Вести из другого мира. И "Серый коршун" как введение в цикл. Въезд в другой мир. "Стоп, - остановил он сам себя, - не время. Не ровён миг - проговоришься. Это всё на ночь, а сейчас за дорогой следи, и - он усмехнулся - помни, в каком мире живёшь".
Уже на подъезде к дому хозяин распорядился.
– К парадному.
– Да, хозяин, - автоматически откликнулся Гаор, проезжая мимо проулка, по которому возвращался из рейсов, к парадному въезду на "чистый" двор.
Ну, сегодня тридцать первое, а Новый год - семейный праздник, так что будем надеяться, что сегодня уже никуда его не дёрнут.
Хозяин взял с заднего сиденья свёрток, велел ему забрать все коробки и пакеты из багажника и пошёл в дом. Самому Гаору столько бы за раз и не донести, но из дома выбежали ему на помощь Белёна и Милуша.