Мир приключений 1969 г.
Шрифт:
— Лишь бы энтот не подвел! — говорил часовой.
— Да вроде не подведет, — отвечал молодой голос, — из образованных. На краснопузого не похож.
— Только бы добраться нам до того места.
— Доберемся, — сказал молодой, — а потом что?
— Как — что?
— Опять капитан нас расходовать будет: то на село нападать, то еще что...
— А что ж, к красным уходить?
— Зачем к красным, — сказал молодой, — можно и не к им, а подыхать, когда в кармане полно, — это к чему же?
— Оно точно, — сказал часовой, — дак ведь что жа?
— Фокин и Ложкин
«Видно, Красков за что-то получит кучу денег, — подумал, отползая, Клешков, — и Гуляев ему в чем-то должен помочь».
К вечеру раздались радостные крики и затопали лошади. Потом послышались голоса Краскова и (Клешков вздрогнул) Гуляева. Вернулся, предатель. Во дворе началась суматоха, стали выводить лошадей. Открылись двери амбара.
Клешкова вывели. Гуляев, стоявший у крыльца, мельком глянул в его сторону и продолжал разговаривать с Красковым и Седой, кругом седлали лошадей.
— Садись! — зычно скомандовал вахмистр.
Клешкова посадили на буланого рослого копя. Привязали ноги к стременам, руки связали за спиной. Его лошадь была веревкой соединена с лукой седла вахмистра.
— Трогай! — крикнул Красков.
Около него сидели на конях Гуляев и Седая. У Гуляева возбужденно мерцали глаза.
На рассвете банда добралась до совхоза, Красков шепотом отдавал приказания. Клешкова сняли с лошади, и молодой солдат, приставленный к нему, погнал его вслед за группой, которую вел Красков. Другая группа—человек восемь во главе с вахмистром — нырнула в кусты и исчезла. В смуте начинающегося утра листья на деревьях казались сухими.
Они вступили в парк. Сквозь деревья виден был вдалеке молчаливый барский дом. Крышу мезонина скрывали подступившие липы.
Красков выделил еще четверых, и они, крадучись за деревьями, побежали в сторону дома.
Красков и человек пять оставшихся с ним вышли к фруктовому саду. Ударил взрыв, защелкали выстрелы. Потом застучал из дома «гочкис», но снова грохнуло, и он затих. Выстрелы стучали все чаще.
Красков вел и вел группу по тропинкам между яблонь. Вот уже осталась сбоку беседка.
— Оно, — сказал Красков, останавливаясь.
Гуляев и Седая подошли к нему. Седая была в военных галифе, сапогах и куртке из козьего меха.
— Копать! — приказал Красков, и все солдаты, бывшие при нем, вытащив саперные лопаты, стали окапывать и подрывать сухое дерево, единственное среди еще живых и полных листвы яблонь,
— Быстрей! — приказал Красков.
Часовой около Клешкова жадно смотрел на копающих. Наконец он не выдержал и побежал к ним. Красков и Седая, прислушиваясь к выстрелам, отошли от копавших и оказались недалеко от присевшего на сивую осеннюю траву Клешкова.
— Как же вы будете использовать эти средства? — спросил Красков.
— Их ждут в губернии, — сказала Седая. — Мы поднимем все дальние уезды, если будем иметь деньги на оружие и на связь.
— Мои люди потребуют долю, — хмуро сказал Красков.
— Это деньги не мои, — надменно сказала Седая, — и вы это знаете, капитан. Они нужны для дела.
— Но люди знают, — сказал Красков. — Их
— Я не виновата, что вы проболтались, — резко перебила Седая.
— Так было надо, — сказал Краснов, прислушиваясь к стрельбе, — иначе их вообще нечем было соблазнить. Калишкин, Демичев, Фокин, — крикнул он, — а ну зайдите с этой стороны, что-то там у нас не ладится!
Трое солдат с неохотой бросили лопаты, переглянулись и медленно побрели в сторону стрельбы.
Сухая яблоня начала крениться. Красков кинулся на помощь копающим. Седая подошла, что-то вполголоса советуя ему.
Гуляев прокрался к сидящему Клешкову и рывком ножа развязал ему руки.
— Беги, — шепнул он, — наши не поверили. Не поняли. Я еле ушел. Лошади в овраге, за парком.
Клешков с ненавистью посмотрел на него.
— Иди! — шепнул Гуляев и побежал к копающим.
Клешков, не зная, что делать, неслышно кинулся к близкой беседке, нашел вход и приник изнутри к стенке из плюща. Отсюда было видно, как упало дерево и как вытаскивают Красков и солдаты из ямы какие-то ящики.
Стрельба почти кончилась. Около яблони появился вахмистр и несколько солдат, потом подбежали другие. Клешков услышал крики и увидел, как Красков, не подпуская солдат к ящикам, направил пистолет на вахмистра, но тут со всех сторон на него уставились винтовки.
«Решили взять его и перейти к нашим!» — подумал Клешков.
Он выскочил из укрытия и подкрался к кричащей кучке солдат.
— Вы получите свою долю, — говорил Красков, — но после того, как выбьете красных из дому.
— Их там кот наплакал, — сказал вахмистр, — вы, вашбродь, на их плюньте. Они не сунутся. А деньги поделим по справедливости.
— Деньги нужны для борьбы с большевиками! — крикнула Седая, появляясь в кругу озлобленных солдат. — Поймите же, вы не можете взять все!
— Почему же не можем, — сказал коренастый бородач, и Клешков узнал в нем их первого стража. — Мы тоже на их имеем право. Сколько наших полегло, пока мы тут ковырялись. Третий раз, чай, уж сюда приходим.
Пока Красков и Седая спорили с солдатами, один из них, молодой парень в сдвинутой на ухо фуражке, обошел капитана сзади. Все спорящие обернулись на треск.
Солдат отдирал доски с ящиков.
— Фокин, — крикнул Красков, — назад!
— Уймись, вашбродь! — сказал Фокин выпрямляясь. — Мы тебе в семнадцатом решку не сделали, так как бы теперь...
Ударил выстрел. Фокин попятился и упал.
Вокруг взревели голоса.
— Вот что, вашбродь, господин капитан, — сказал вахмистр, приближаясь, — деньги ети обчественные, и ты их не получишь. А за то, что Леху убил, мы тебя доли лишаем.
— Правильно! — заорали вокруг.
— Ребята! — Красков махнул наганом. Напершие было на него люди остановились. — Вы знаете меня, третий год вместе воюем. Я сказал, что вы получите долю, и вы ее получите, но все... — он вдруг вырвал из кармана лимонку, — все эти деньги вы не получите. Они не ваши. Они не для этих целей. — Он стоял и держал в ладони лимонку. — Митрич, — обернулся он к вахмистру. — Ты меня знаешь. Лучше уступи. Иначе никому ничего не достанется.