"Мир приключений-3". Компиляция. Книги 1-7
Шрифт:
— Странный, странный пункт! Не можете ли вы сказать, за что вы требуете их увольнения? Если не секрет…
— О, нет. Могу сообщить причину во всеуслышание: из личной мести.
— Мести? — заметил министр исповеданий, — это же низко!
— Возможно. Итак, приемлемы мои условия?
— Вы непреклонны? Разрешите, в таком случае, нам посовещаться. Какой срок вы можете дать?
Химик почтительно согнулся.
— Срок — это мелочь. В крупной игре мелочь в счет не может итти. Поэтому — какой угодно вашему превосходительству. Честь имею откланяться. Мой адрес —
Он пожал министрам руки и, подрыгивая на ходу бедрами, медленно направился к выходу.
ЕМУ не пришлось долго ждать: через неделю Англия объявила Франции войну, а еще через день за Бетье приехал курьер.
Едва химик показался на пороге кабинета военного министра, Альма живо вскочил из за стола и чуть не бросился Бетье в объятия.
— Заключаем договор! Итак, от третьего пункта вы не отказываетесь? На ваше счастье, в обсуждении договора в кабинете министров надобности не встречается. Мне предоставлены широкие полномочия по защите страны, и я беру на себя ответственность за заключаемые условия. Договор будет заготовлен и подписан нами, если вам угодно, сегодня же.
— Зачем — сегодня? Он может быть подписан сейчас.
Химик вынул из портфеля отпечатанный договор и подал Альма.
— Да? — удивился министр, — вы прозорливы. Что же, можно покончить и сейчас.
Подписав условия, Бетье немедленно соорудил лабораторию и заготовил в баллонах необходимое количество эссенции. Все предприятие сохранялось в строжайшем секрете. Уговорившись затем относительно тайны сношений с военным министром, химик через две недели был в Лондоне, а вечером того же дня уже показывал свое изобретение министру снабжений английской армии — лорду Доннесталю.
Лорд сидел, откинувшись в кресле, и исподлобья рассматривал химика. Движения министра были медленны, речь тихая и размеренная, как удары водяных капель, на бритом лице — все время спокойствие мумии, и лишь глаза изобличали, что лицо принадлежит живому человеку.
— Вы понимаете, сэр, — говорил француз: — вы имеете возможность заменить моею тканью все — от брезента до носового платка. Она универсальна. После войны я ею произведу переворот в промышленности. А ее ни с чем несравнимая дешевизна? Основной ее материал — дерево, но могут пойти и листья, солома, трава — вообще растительная клетчатка. Снабженная ею — ваша армия самая могущественная в мире!
Лорд Доннесталь переложил правую ногу на левую, постучал о стол пальнем и медленно произнес:
— Это хорошо, но плохо, что вы француз.
Бетье вскочил и стал в театральную позу.
— Я вам говорил, сэр, что я мщу, а разве месть считается с родственной или чужой национальностью? Кроме
Лорд усмехнулся и задумался. Потом сказал:
— А условия?
— Миллион фунтов при подписании договора и сто тысяч ежегодно. И… эскадрилья аэропланов в мое распоряжение.
Министр удивленно установился на химика.
— Сейчас, сэр, разъясню. Мстить, так мстить! Я обладаю еще рецептом взрывчатого вещества необыкновенной силы… Вы поручаете мне сорок аэропланов. Они сбросят над неприятелем бомбы. После того аэропланы мне не нужны.
Лорд опять впал в раздумье.
— Когда и где вы можете показать взрывы?
— Когда и где вам угодно.
Лорд встал.
— О ваших изобретениях и условиях я посоветуюсь… Завтра утром вы будете уведомлены о результате.
ВОЙНА велась по всем правилам науки и искусства.
Фабрику для приготовления ткани Бетье выстроил в Шотландии. Он работал на ней день и ночь. Россия, Канада и Норвегия доставляли туда лес. Власти постепенно проникались к химику доверием, но от окончательного присмотра за ним не отказались. Его особняк, где он спал и писал отчеты, помещался на холме, откуда открывался вид на океан.
Работа не мешала Бетье наблюдать и делать необходимые умозаключения. Однажды он решил, что пора действовать. Для начала он обратил внимание на мистера Самюэля Годвина, лейтенанта. Годвин всегда конвоировал партии ткани с фабрики в различные мастерские, где из нее изготовлялось военное снаряжение. Годвин был мечтатель. Целью своей жизни он считал путешествие на полюс или в Конго. Кроме того он был беспечен и беден, как еж, на которого он походил внешностью.
Годвин расписывался в приеме 100 кип тканей. Бетье медлил выдачей документа и смотрел на лейтенанта. Они были одни. Заговорил химик:
— Возражали ли бы вы, мистер Годвин, если бы, примерно, тысяч десять фунтов переместилось из моей кассы в ваш карман?
— Думаю, сэр, что нет такого дурака, который стал бы возражать против собственного кармана. Но полагаю, что нет также и дурака, который поверил бы в возможность такого перемещения.
— Я спрашиваю вас совершенно серьезно. Согласились ли бы вы оказать мне небольшую услугу за эту сумму. А ее, кажется, достаточно, чтобы снарядить не одну экспедицию… Тропическая роскошь красок… имя путешественника… приключения…
Годвин стал против химика и вперил в него растерянный взгляд.
— Вы, конечно, шутите?
— Вы увидите, что нет. Но сначала дайте мне честное слово джентльмена, что разговор останется между нами.
— Даю, но…
— Можете ли вы найти мне ловкого, алчного и смелого человека? Например, крупного контрабандиста, морского разбойника?
— Я таких не знаю, но найти, думаю, мог бы.
— Найдите и приведите сюда, ко мне. Сроку вам три дня. Вы получите чек на 10.000 фунтов в один из нейтральных банков. Вот и все. А теперь— до свиданья, мистер Годвин.