"Мир приключений-3". Компиляция. Книги 1-7

Гнедич Петр Петрович

— Взять! — послышалось в этом железном звуке.

Дементий ощупал ногою под собою это скользкое, ослизлое — деревянный пол. Хотелось вытереть лицо, губы, глаза. Но руки туго притянуты к спине, и веревка режет набухшие жилы. Дементий лежал ничком, и когда хотел перевернуться на бок, то ноги скользнули, и он втянул в себя вонючую жижу с пола.

Вокруг мертвая тишина. Что-то прошуршало возле ног — крыса. Лежал долго, неподвижно. Ломило ноги, руки, все тело. Голова была тяжелая. Хотелось уснуть, но спать он не мог. Сделав усилие, перевернулся на спину.

Но рукам стало больнее. Он навалился на них всей тяжестью своего тела. Высвободив их немного и повернувшись на бок, он припал головой к стене. Ухо коснулось перегородки, и Дементий услыхал, как за стеной кто-то негромко сопел носом — спал.

Но вот за противоположной стеной хлопнула дверь, затопали сапоги и вошли люди. Ног было много. Послышались голоса. Глухие, тяжелые, как грохот их сапог.

— Чуть свет, взять этих троих и того, рябого! — слышал Дементий чей-то звонкий, медный голос и стук шашки о перегородку.

— «Взять», опять это слово, — подумал Дементий.

Как будто раньше, казалось ему, он никогда не слышал такого слова.

— Взять!.. — звенело в ушах Дементия. — Взять!..

Он и сам раньше говорил дома жене: возьми муки, возьми деньги, взять в долг. Но это какое-то другое слово. Новое. И он начал складывать его по буквам.

— В-з-я-ть… в-з-я-ть… То же самое, но другое.

Он вспомнил, как в детстве болел оспой, и мать не отходила от его кровати. Давала пить и держала руки, чтобы он не ковырял болячки. Держала — тогда они не были связаны. А на ночь скручивала их мягким полотенцем. Полотенцем, а не жесткой веревкой, от которой больно.

— За горкой? — спросил какой-то грубый голос.

— Как всегда, — ответил тот же металлический. Взять и расстрелять…

— Нет, это не меня, — думал Дементий. Это не про меня.

Три слова, как три гири, повисли в отяжелевшей голове. Три слова: — Взять. Расстрелять. — И одно, не страшное — Рябого. — Совсем простое, не страшное слово.

— За что? — спрашивал себя Дементий. — Ведь я ничего не сделал. Шел, как и все. А когда отступали- отстал. Так что же я сделал?!

— Расстрелять… — звенело во всех углах и отдавалось в сознании Дементия, заслоняя другое слово: «взять».

— Рас-стре-лять…

Он плотнее прижался к стене и силился уснуть. Но страшное слово сделалось уже не словом, а чем-то живым и большим. Огромным чудовищем.

Дементий лежал на боку, закрыв глаза. Открыть их было невозможно, — грязь склеила веки. Он не думал о том, что вот это связанное тело завтра будет бездыханным трупом и бросят его в черную яму и засыплют землей. Но что он не увидит больше солнца, не увидит никогда жены, детей — это Дементий знал. Он знает, что расстреливают всегда утром, на заре, и редко днем.

— Ведь я же ничего не сделал, — громким шопотом произнес Дементий и испугался собственного голоса.

Его сознание невиновности не вязалось с мыслью о смерти. — Как же это?! Здоровый, сильный и должен умереть, когда смерти нет и умирать он не хочет! А как же жена — Марья, с маленьким Колькой! Дементий хотел крикнуть,

что о и не хочет, что он не виноват. Но кто его услышит. А если и услышат — разве поможет кто-нибудь. Он сжал зубы, сильно оттолкнулся ногами, поскользнулся и ударился головой о перегородку, хрустнула шея. Сделав еще усилие, при помощи связанных рук, пододвинулся к двери, уперся ногой в порог и почувствовал, что может встать.

В это время в перегородку кто-то постучал, и Дементий услышал голос:

— Смирно, не то приколю на месте!..

Дементий замер и затаил дыхание. Потом он слышал, как за стеной снова вошли люди. Много людей. Шумели, кричали. Кто-то пел песни. Потом зазвенели бутылки и стаканы. Стучали по столу кулаками, ругались. Грозили перерезать всех большевиков. Потом пришли женщины. Он слышал их пьяные голоса. Самые скверные слова висели в комнате и, казалось, бились о перегородку, где лежал Дементий. Кричали, перебивая друг друга.

Воспользовавшись шумом, Дементий кое-как поднялся с пола. Он стоял, стараясь высвободить руки. По веревка сильно впилась в отекшие кисти. Но вот за стеной все вдруг затихли и стали уходить. Дементий, точно испугавшись этой тишины, прижался в угол. Чувствуя себя бессильным — он заплакал. Потом повернулся лицом к стене и, в озлоблении, начал кусать зубами деревянную перегородку.

В это время за дверью послышались шаги, загремели винтовки и взвизгнул засов:

— Взя-ять!.. — пропел он железным голосом.

Дверь открылась, блеснул свет и вошли люди в серых шинелях. Таких же серых, какая была у него и которую он бросил, когда отступали.

— Выходи!..

Дементий прижался плотнее к стене.

— Выходи, говорят!..

Он молча вышел из угла и остановился.

— Иди, ну!..

Опять чем-то твердым и тяжелым ударили по спине, потом по голове.

— Не расколи ложу!., услышал он насмешливый голос. Тот самый, что кричал за спиной, когда Дементий хотел встать с мокрого пола и зашумел.

— Большевицкую голову по звуку узнать можно!.. — услышал он тот же голос, и на голову снова точно упало что-то тяжелое.

Дементий тихо застонал и споткнулся о порог. Глаза его были заклеены грязью, и он не видел порога.

— Брось, Игнатка! Прикончишь раньше время — куда его девать!

— Протри глаза! Вымазался, чучело!..

Дементий силился открыть глаза, но веки склеились. Кое — как, со страшной болью, он раскрыл правый глаз.

— Бежать!.. блеснула мысль в его мозгу, и Дементий остановился.

— Иди, чего остановился! — крик-пул человек с винтовкой и ударил его прикладом в поясницу.

Из другой двери вышли трое, таких же, как он. И с ними пятеро с винтовкам и.

— Давай сюда! — крикнул низенький, что два раза ударил его прикладом по голове. Как видно, он был за старшего:

— Стань по два в ряд!..

Четверо безмолвно стали по два человека. Привычные ноги сдвоили ряды. Их окружили десять винтовок с острыми штыками.

— Шагом а-арш!..

— Ша, ша, ша, ша!.. шлепали тяжелые сапоги.