Мир смерти (тетралогия)
Шрифт:
— Проба.. проба... Вы меня слышите?едва шевеля губами, прошептал он: миниатюрный передатчик мог транслировать голос в диапазоне от шепота до крика.
— Слышим отчетливо, — прозвучал в его ушах голос Меты; слышать его мог только Ясон. Колебания сообщались зубу, от него — костям черепа, а потом воспринимались ухом.
— Иди вперед! — грубо крикнул Аханкк, прервав радиопереговоры и схватил Ясона
Ясон выдернул руку и, не обращая на него внимания, вошел и остановился перед человеком, сидевшем в кресле с высокой спинкой. Темучин отвернулся, разговаривая с двумя офицерами, и это было к лучшему, так как Ясон едва сдерживал удивленный возглас при виде трона, на котором восседал вождь. Это было тракторное сиденье, поддерживаемое стволами самозарядных винтовок. Со стволов свешивались гроздья человеческих пальцев; от одних остались только кости, на других были лохмотья черною мяса. Темучин — убийца пришельцев, и доказательства были налицо.
Когда Ясон подошел поближе, Темучин повернулся и посмотрел на него холодным, лишенным выражения взглядом. Ясон поклонился, скорее из желания избежать этою взгляда, — чем показаться почтительным. Узнал ли его Темучин? Отращенные усы и пробки в носу вдруг показались ему жалким маскарадом. Нужно было сделать больше. Темучин в тот раз видел его совсем близко. Конечно, он узнает его... Ясон медленно выпрямился. Холодные глаза вождя по-прежнему были устремлены на него. Темучин молчал.
Ясон колебался. Ждать, пока Темучин заговорит первым? Так поступил бы Ясон — он постарался бы заставить противника, заговорив первым, раскрыть свои карты.
Но разве этого ожидают от странствующего певца? Певец должен испытывать трепет, что бы ни было у него за душой.
— Ты послал за мной, великий Темучин. Я горд этой честью. — Он снова поклонился.. — Ты хочешь, чтобы я пел для тебя?
— Нет,— холодно сказал Темучин.
Ясон придал лицу выражение изумления.
— Не нужно песен? Но тогда чего же хочет великий вождь племен от бедного странника-сказителя?
Темучин одарил его враждебным взглядом. Ясон спросил себя, насколько эта враждебность была истинной, а насколько — определенной манерой поведения, чтобы держать туземцев в постоянном страхе.
— Сведений,— сказал Темучин, и в этот момент во рту Ясона ожил дентофон.
Голос Меты произнес:
Ясон, тревога. Вооруженные люди снаружи приказывают нам выйти. Они говорят, что иначе убьют нас.
— Обязанность сказителя — рассказывать и учить. Что ты хочешь знать? — спросил он и беззвучно зашептал: — Не используйте пистолеты. Сопротивляйтесь, я попытаюсь помочь.
— Что это? — угрожающе наклонился над ним Темучин. Что ты шепчешь?
— Ничего. Это просто... , — Как сказать на межязыке «нервное состояние»? Это привычка сказителей, мы повторяем про себя слова песен, чтобы не забыть.
Темучин откинулся на спинку своего импровизированного кресла. На лбу его обозначилась резкая морщина.
Ему явно
— Они ворвались!— зашелестел ее голос.
— Расскажи мне о племени пиррян, — неожиданно проговорил Темучин.
Ясон покрылся потом. У Темучина, должно быть, есть в племени Шейни шпион или сам Шейни добровольно рассказал ему об этом. А семья убитого, видно, решила отомстить, воспользовавшись тем, что Ясона нет в лагере.
— Пирряне? Это просто такое племя. Зачем тебе знать о них?
— Что? — Темучин вскочил на ноги и схватился за меч. — Ты осмеливаешься задавать мне вопросы?
— Ясон!
— Нет, подожди... — Ясон чувствовал, как на его смазанном лице испарина превратилась в крупные капли пота. — Просто я Плохо говорю на межязыке. Что ты хочешь о них знать? Вот что я хотел спросить.
— Их много... у них мечи и щиты... они все напали на Грифа....
— Я никогда не слышал об этом племени. Где они пасут свои стада?
— В горах... на севере. В горных долинах... Ну, понимаешь...
— Гриф упал... Я не могу справиться с ними!
— Что это значит? Ты что-то скрываешь! Ты что, не знаешь закона Темучина? Награда тем, кто со мной. Смерть тем, кто против меня. Медленная смерть тем, кто пытается предать меня.
— Медленная смерть? — спросил Ясон, прислушиваясь к молчавшему дентофону.
Темучин молча смотрел на него.
— Ты многого не знаешь, певец, и что-то в тебе, я чувствую, не так. Я покажу тебе кое-что — это подбодрит тебя и заставит говорить свободнее.
Он поднял руку, и один из дежурных офицеров выступил вперед.
— Принесите Дейна.
Что это, приглушенное дыхание? У Ясона не было уверенности... Он вновь перенесся в камач вождя и с удивлением увидел человека, привязанного к носилкам.
Шею его стягивала веревка, но он не пытался ослабить ее: вместо пальцев у него были окровавленные обрубки. На голых ногах пальцы тоже были обрублены.
— Медленная смерть,— сказал Темучин, пристально глядя на Ясона. — Дейн предал меня и перешел на сторону Горных Ласок. Он здесь уже много дней. Каждый день ему отрубают по суставу. Но сегодня он умрет.
Вождь поднял руку.
Человек не мог сопротивляться. Тонкие кожаные ремни глубоко врезались в его запястья и лодыжки. Солдаты прижали его правую руку к земле, и один из них взмахнул топором. Рука отлетела в сторону, истекая кровью. Солдат методично отрубил и вторую руку, а затем и обе ноги.
— Он мог жить еще немало дней, пока у него оставались руки и ноги,— сказал Темучин. — Если бы он продержался подольше, я, может, и помиловал бы его. Завтра ли, дня через три. А может и нет. Я слышал о человеке, который продержался так целый год, пока не настал его последний день.