Мир смерти (тетралогия)
Шрифт:
— Сюда,— скомандовал Темучин и отвернулся, не дожидаясь, пока Ясон встанет.
Трава была мокрой и скользкой, грязь хлюпала под ногами. Темучин обогнул небольшую круглую скалу и указал на ее вершину, возвышавшуюся над землей метров на десять.
— Будешь следить отсюда за спуском своего моропа. Тогда разбудишь меня. Мой пасется на той стороне. Следи, чтобы он не ушел далеко.
Не дожидаясь ответа, Темучин улегся, выбрав место посуше и натянул на лицо шкуру.
Что говорить, сказал себе Ясон, это именно то, чем я предпочитаю заниматься в дождь. Отличная скользкая скала
Сонливость как рукой сняло. На неровной поверхности скалы не то, что спать, но и усесться поудобнее было невозможно. Ясон вертелся и мучился. Тишину нарушали лишь слабый шорох дождя и редкие крики моропа — животное радовалось неожиданному пиршеству.
Порой дождь прекращался. Тогда становилось видно обширное пастбище с быстрыми ручьями и темными валунами, выступающими на фоне зелени. Прошла вечность, прежде чем Ясон услышал над собой хриплое дыхание и разглядел темное тело, спускающееся сверху. Он соскользнул вниз. Темучин вскочил, как только Ясон коснулся его плеча.
Что-то внушало страх в громоздкой туше животного, спускавшегося без видимой поддержки. Мороп навис над их головами. Его ноги задергались, дыхание участилось.
— Быстрее! — приказал Темучин. — Он приходит в себя.
Вдруг растянувшаяся веревка опустила моропа почти до земли. Они ухватились за него, но тело вновь поднялось. Когда оно опустилось, Темучин ухватил моропа за шею, добавив к весу животного вес собственного тела.
— Расстегивай! — крикнул он.
Ясон нырнул под упряжь. Пряжки расстегивались легко при откидывании вбок железной защелки. Обычную пряжку расстегнуть было бы просто невозможно из-за сильного натяжения растянутой веревки. Мороп начал вздрагивать, когда Ясон отстегнул пряжку и отскочил. Натяжение эластичной веревки резко сорвало упряжь с моропа, царапая ему кожу — животное даже подало голос от боли.
Упряжь с характерным шумом моментально исчезла вверху в струях дождя. Остальная часть дня прошла однообразно. Теперь, когда Ясон знал, что делать и как, Темучин показал себя бывалым солдатом — он использовал любую передышку для сна. Ясон был бы не прочь последовать его примеру, но вынужден был сидеть и ждать остальных, не смея ослушаться приказа вождя.
Воины и моропы спускались с дождливого неба через равные промежутки времени, и Ясон распоряжался прибывающими. Нескольких воинов отправили следить за моропами, остальные ожидали прибывающих. Многие спали, за исключением Аханкка, который, по мнению Ясона, обладал отличным зрением и оттого получил задание следить за окружающей местностью. Уже спустилось двадцать пять моропов и двадцать шесть человек, прежде чем внезапно наступил конец.
Ожидающие дремали, угнетенные бесконечным дождем, когда всех разбудил хриплый окрик Аханкка. Ясон взглянул вверх и разглядел темное тело, летящее прямо на них. Через несколько мгновений из обманчивой дымки тумана появился мороп и с оглушительным шумом ударился о землю. Большой обрывок веревки упал вслед за ним недалеко от Ясона и солдат.
Не было надобности звать Темучина. Он проснулся от криков и звука падения.
— Привяжите четырех моропов к упряжке: пусть они оттащат его вместе с веревкой подальше от этого места...
Кочевники бросились исполнять приказ, а Темучин обратился к Ясону:
— Вот почему я сначала посылал человека, а за ним моропа. Двоим придется ехать на одном моропе. Люди племени Горностая предупредили меня, что веревка быстро истирается и в конце концов рвется, причем нельзя предсказать, когда это случится. Она всегда рвется под более тяжелым грузом.
— Теперь я понимаю, почему ты спустился первым. Из тебя вышел бы хороший игрок.
— Я и так хороший игрок,— спокойно ответил Темучин и протер жирной тряпкой лезвие своего меча. — В запасе есть только одна веревка, поэтому я приказал прекратить спуск, если эта оборвется. К нашему возвращению будет приготовлена новая веревка, на ней спустят сюда человека, который будет нас ждать. Теперь — вперед!
10
— Могу ли я спросить, куда мы направляемся? — поинтересовался Ясон, когда отряд не торопясь двинулся по поросшему травой склону. Воины растянулись широкой дугой с Темучином и Ясоном в центре. Четыре моропа тащили труп своего собрата.
— Нет,— ответил Темучин, отбив у Ясона всякую охоту задавать вопросы.
Спуск был легким: равнина полого поднималась к отвесной преграде, уже невидимой из-за дождя. Трава и мелкий кустарник покрывали холмы, изрезанные ручьями и речушками. Ниже они сливались в широкие мелкие реки. Моропы пересекали их вброд, фыркая от такого невиданного обилия воды. Температура поднималась. Все откинули назад шлемы. Ясон был счастлив подставить потное лицо под моросящий дождь. Стерев слой смазки со щек, он начал подумывать о возможности искупаться.
Склон неожиданно оборвался неровным утесом над покрытой клочьями пены рекой. Темучин приказал сбросить с обрыва труп погибшего животного и обрывки веревки, и воины потащили труп моропа к краю обрыва. Тело со всплеском упало в воду, в последний раз мелькнули когтистые лапы, оно перевернулось и исчезло из виду.
Темучин уверенно направил свой отряд на юго-запад вдоль берега реки. Было очевидно, что он знал заранее об этом препятствии, и марш продолжался.
К вечеру дождь прекратился. Изменился и характер местности. Все чаще встречались кустарники и кучки деревьев, а впереди, довольно близко, под низким небом темнел густой лес. Увидев его, Темучин приказал остановиться.
— Спать,— скомандовал он. — Продолжим путь ночью.
Ясону не нужно было повторять. Он спрыгнул с седла, пока остальные еще только останавливались. Свернувшись клубком на траве, он сомкнул глаза. Узда моропа была крепко обмотана вокруг лодыжки. После удара по черепу, еды, питья и долгого пути моропы тоже радовались отдыху. Мороп Ясона во всю длину вытянулся недалеко от хозяина, погрузив морду в траву, и, видимо, продолжал жевать ее даже во сне.
Было темно. Ясону показалось, что он только закрыл глаза, когда стальные пальцы, ухватив за ногу, разбудили его.