Мир вздрогнет от нашего гнева
Шрифт:
– Скажите, Чематет, я здесь уже неделю, но никак не могу понять, отчего скончались наши авиатехники. Вы не в курсе?
– А-а-а… Почему вы спрашиваете об этом именно меня? – сразу же потускнев лицом, без своей обычной улыбки парировал Дарма. – Заключение медиков вам должно быть известно. Они употребили ядовитую жидкость.
Заметив его бегающий взгляд, Василий понял – этот «весельчак» что-то знает, но не хочет говорить.
– Чематет, вы сами в это верите? – Иронично усмехнувшись, Костин окинул взглядом окончательно смешавшегося индонезийца.
– Да! Я считаю, что заключение вполне объективно, и уверен, именно так все и было, – нагоняя на себя значительность, заявил Чематет.
– Ну,
– Допустим, сортировкой занимался я… – Дарма отчего-то начал не на шутку волноваться. – Положим, и на склад ходил я. Ну, и что? Что из этого следует? Между прочим, ваш повышенный интерес к нашему складскому хозяйству, господин Костин, стал причиной повышенного интереса нашей контрразведки лично к вам. Как вы на это смотрите?
– Как смотрю? – негромко рассмеялся Василий. – Чематет, кто бы меня пугал, да только не вы, юноша. А давайте-ка вместе посмотрим кое-какие снимки, сделанные вчера вечером на кайе Постре у дома номер семь. Скажите, вам этот человек не знаком? – Он достал телефон и вывел на его дисплей снимки, сделанные Лавровым.
Позеленев, Чематет растерянно взирал на темноватое, но вполне различимое изображение. В какое-то мгновение он даже сделал движение рукой, как если бы хотел вырвать телефон из руки Костина, но тут же остановился – толку-то? Даже выхватив и разбив этот телефон, он ничего этим не исправит. Ведь это только копии сделанных кем-то снимков. А сами снимки совсем в другом месте.
– Впечатляет, не правда ли? – с некоторой даже жалостью посмотрел Василий на подавленного и смятого техника. – Можем послушать и одну аудиозапись, в которой один местный житель рассказывает об этом молодом человеке много чего интересного. Послушаем? – И он включил воспроизведение аудиозаписи.
Кто-то на местном наречии рассказывал о том, что этот молодой мужчина здесь частый завсегдатай, и что он со своими друзьями часто берет с него дань до ста тысяч рупий за раз.
– Скажите, Чематет, откуда у вас, скромного авиатехника, пусть и небедного по местным меркам, такие деньги? Чтобы «снять» на ночь такую юную особу, нужно заплатить около семисот тысяч рупий, а то и миллион. На кайе Постре вы бываете раза два-три в неделю, да еще платите дань грабителям. Только не говорите, что вы – внук миллионера, оставившего вам богатое наследство. Похоже, это не я, а вы рискуете оказаться в поле зрения вашей контрразведки. Мало того, что вам могут приписать измену, так еще придется нести уголовную ответственность за разврат с несовершеннолетними.
– Господин! Не погубите! – На лице Дармы было написано настоящее отчаяние. – Я скажу все, что знаю. Меня нанял один человек – это хозяин кафе «Афалтсен». Он меня тоже поймал, подсунув свою официантку. Теперь я должен ему почти ежедневно докладывать, что именно мы делаем на авиабазе, и конкретно – в этом ангаре. Его очень интересует, о чем говорят русские авиатехники. Я немного знаю русский, но скрывал это, чтобы меня ни в чем не заподозрили. Он очень хорошо платит. Для чего ему это нужно, не знаю, но к смерти ваших людей я не причастен – клянусь милостью Пророка. Если хотите, сегодня же сам попытаюсь узнать у хозяина кафе, на кого он работает.
Поняв, что от Чематета ему больше ничего не добиться, Костин согласился. С видом побитого щенка тот поплелся заниматься своими делами, а Василий сразу набрал номер Лаврова и сообщил ему, чтобы он сегодня вновь проследил за Чематетом. Хотя авиатехник назвал конкретный адрес обитания своего резидента – кафе «Афалтсен», проследить
…Переговорив с Костиным, Андрей быстренько покончил с едой и, сев в машину, поспешил к себе на квартиру. Понимая, что сегодня его «подопечный» будет начеку, он решил замаскироваться поосновательнее. Сбегав во все тот же супермаркет, среди всевозможной мишуры и бижутерии нашел черный мужской парик. В нем он еще больше стал походить на индонезийца. Но, не удовольствовавшись этим, Лавров решил махнуть рукой на предрассудки и нарядиться в одежду какого-нибудь тораджа – жителя центральной части Сулавеси. Поэтому уже использованную им цветастую рубаху он дополнил столь же ярким юбкообразным саронгом, хотя и донельзя застиранным, но тем не менее сохранившим свою изначальную самобытность.
Чувствуя себя полным идиотом, с тональным «макияжем» на лице, в парике и все в той же плетеной шляпе, он вышел из квартиры, запер дверь. И неожиданно нос к носу столкнулся с хозяином дома. Тот, видимо, решив заглянуть к постояльцу по какому-то вопросу, при виде его экзотической внешности остолбенело замер с разинутым ртом. Судя по всему, индонезиец терялся в догадках, кто же это такой – тот самый иноземец, снявший у него комнату, или его родственник из числа местных жителей? Некоторое время постояв в полном молчании, хозяин дома недоуменно пожал плечами и, поминутно оглядываясь, поспешно зашагал прочь.
…Андрей мчался на машине в сторону авиабазы «Султан Хасануддин». Теперь он находил дорогу без малейшего труда, не хуже местных водил. И если в прошлый раз он ехал туда ближе к вечеру, то теперь имел возможность получше разглядеть не замеченные прежде тропические красоты.
Вновь припарковавшись в том же самом ряду всевозможных тарантасов, все свое внимание Андрей обратил на ворота базы. В кабине, раскаленной солнцем, было душно, как в парилке, поэтому он нараспашку открыл передние двери, чтобы в салоне хоть немного загулял сквознячок.
Ждать пришлось около часа. В какой-то момент шлагбаум поднялся, и из-под него вылетел синий «Понтиак» с белым капотом. Подождав, пока машина удалится на достаточно большое расстояние, Лавров захлопнул дверцы и, вырулив на шоссе, с ходу прижал почти под сотню. Потерять Чематета он особо не опасался. Где находится кафе «Афалтсен», Андрей уже выяснил, найдя это место на карте города. Но, тем не менее, увидев впереди силуэт «Понтиака», сбавил скорость, стараясь держаться от преследуемого как можно дальше. При въезде в город началась суматошная езда по запутанным улочкам. Словно почувствовав за собой слежку, Чематет метался из одного квартала в другой, старательно запутывая следы. Наконец он остановился, вышел из машины и, оглядевшись по сторонам, куда-то торопливо зашагал. Припарковавшись за углом, Андрей тут же последовал за ним, прихватив для маскировки валявшуюся на земле большую картонную коробку и неся ее перед собой.
Похоже, его хитрость сработала, поскольку Чематет, несколько раз оглянувшись, не проявил никакого беспокойства. Да и в самом деле, у кого мог вызвать подозрения какой-то тип, похожий на тораджа, несущий увесистую коробку?
Минут через десять Чематет, еще раз оглянувшись, свернул к большому дому с вывеской, на которой латинскими буквами было написано «Афалтсен». Встав за толстенным стволом старой пальмы, росшей через дорогу от кафе, Андрей терзался сомнениями – зайти и самому туда или подождать? С одной стороны, было опасение, что там его смогут «расшифровать». А с другой… Вдруг этот хитрый тип прямо сейчас через черный ход улизнет от него куда-нибудь в другое место? Но в конце концов Лавров решил подождать на улице. На всякий случай он приготовил телефон, чтобы, если это вдруг понадобится, произвести съемку на камеру.