Мировой Ворон
Шрифт:
Я прилетел на помощь. Меня послал Бритаг. Кар!
— Раненский бог удачи и мудрости… но я… не из народа раненов. Я вообще не человек… У меня нет богов. Уже давно нет… и где я?
Нигде… не в том месте, которое ты смог бы опознать. Момент времени, одна мысль, тонкая нить реальности, куда не может пробраться смерть. Я не даю тебе провалиться в вечность.
— Джеккан… он убьет Кейшу…
Она застыла в том же мгновении, что и ты. Она твой друг, и она в безопасности. А друзья очень важны. Она просто спит. И она сильна,
— Я устал. Я так устал… Не думаю, что смогу сражаться. Может, джеккан прав? Я проиграл… Не так уж это и плохо, я прожил много жизней и видел много чудес. И много кошмаров.
Кар! Ты солдат Долгой Войны! Кар!
— Неужели я единственный? Может за меня сражаться кто–то другой? Джеккан сказал, мне не суждено победить. Он был прав?
Мы не знаем. Будущее сокрыто от нас. Но мы будем сражаться, несмотря ни на что. И ты тоже должен сражаться, Тир Нанон. Есть и другие, у них свои способы бороться в этой битве. Надежда сильна, но ей не одолеть отчаяние. Кар!
— У меня слишком много отчаяния… и слишком мало осталось надежды. Шаб–Ниллурат почти захватил земли людей, установив свою Тиранию. А я проиграл. Позволь мне отправиться в вечность.
Если ты попросишь меня еще раз — я тебя послушаюсь. Кар! Но хорошенько подумай.
— За что я сражаюсь? Просто ответь мне на этот вопрос.
Нанон проснулся на каменистом пляже, лицо его ласкал теплый морской бриз. На нем был надет свободный серый балахон из тонкой шерсти и мягкие кожаные туфли. Над ним сквозь голубое небо от горизонта до горизонта раскинулись сияющие белые дорожки, по которым летали разноцветные огоньки, а под небом лежало спокойное море, легкие волны с тихим шипением разбивались о прибрежные камни. Если бы не многоцветное небо, Тир решил бы, что снова оказался в Темных Глубинах за землями Тишины.
— Это и есть вечность? — спросил он у свежего, чистого воздуха.
— Пока еще нет, — ответил большой черный ворон, неожиданно возникший посреди мягко накатывающих на берег волн. Он перепрыгнул с камня на камень, шлепнув лапками по морской пене. — Но есть правила. Древние, очень древние правила. Я мог лишь слегка замедлить твое путешествие, но затем ты должен был отправиться… куда–нибудь. И я выбрал это место.
— Оно похоже на Темные Глубины.
— Без сомнения. Ты отправился туда, где тебе было спокойно и хорошо.
— Я хотел увидеть Темные Глубины? — удивленно воскликнул Нанон. — Весьма любопытно! Я не вспоминал о них многие века.
Он набрал в грудь побольше освежающего морского воздуха и с любопытством огляделся. Вдалеке за его спиной пологий каменистый берег переходил в пышные зеленые холмы. Поблизости не было ни следа людей или доккальфаров, ни зданий, ни деревьев, никаких признаков цивилизации. Только пустынный пляж, море и холмы. А над ним высоко в небе, переливаясь сотнями цветов, сверкали белые дорожки.
— Что это? — спросил он. — Я никогда раньше такого не видел.
— Пути пустоты, — ответил Корвус. Он щелкал клювом, хлопал крыльями, и каким–то образом звуки, им издаваемые, складывались в осмысленные фразы. — Своего рода… дороги. Они переносят странников от одного мира к другому, соединяют чертоги за пределами материального
— Это чертоги за пределами мира, — произнес Нанон.
— Кар!
Ворон подпрыгнул и приземлился с ним рядом. Нанон закрыл глаза, впитывая в себя безмятежность окружающего пространства.
— Неправильное имя, — заметил ворон. — «Чертоги» — это просто другие миры за пределами мира людей. Древние, могущественные, но они всего лишь часть безмерного целого.
— Тогда где мы?
— Плато Ленг, — ответил Корвус. — Самый его край. Забытое место, где изволят охотиться демоны пустоты. Изменчивый мир хаоса, подстраивающийся под желания того, кто его видит. И здесь мы в безопасности — пусть и ненадолго. Почему ты покинул Темные Глубины? — спросил ворон после недолгого молчания и как–то странно изогнул клюв, будто нахмурился.
Нанон сел на каменистом пляже, скрестив ноги, и повернулся так, чтобы смотреть на берег.
— Не помню, — ответил он. — Возраст не гарантирует совершенную память. Погоди–ка… как я вообще могу здесь находиться? Я ведь не создание пустоты. Разве я не должен был сойти с ума?
— Ты недооцениваешь свою силу, — ответил Корвус. — Старейшие обитатели леса могучи духом и разумом — а ты самый древний из них. Хоть ты этого и не помнишь. Нам всегда нравился твой народ.
Нанон подумал о Кейше и о том мгновении, что застыло в Фелле. Джеккан все еще находился там, и его слуга тоже. В сумрачном лесу они ждали, пока он примет решение, способное определить его судьбу. Но сейчас решалась не только его судьба, но и судьба Кейши. Нанону так сильно хотелось отдохнуть, сдаться, мирно отправиться в вечность… но ему было нелегко осудить Кейшу на гибель. Тысячи лет он сражался на Долгой Войне, но юная девушка только ступила на этот путь. И он дал ей обещание. Обещание, которое не собирался нарушать.
— Ты знаешь, насколько я стар? — спросил Нанон. — Я уже не уверен, что сам знаю точный возраст. Думаю, мне около двенадцати сотен лет… но я заключил это из неясных воспоминаний и образов, которые только сейчас сложил в единую картину. Они смутные и полузабытые.
Ворон расправил крылья.
— Ты забыл гораздо больше лет, чем смог вспомнить.
— А сколько лет Кейше? Ей не исполнилось и двадцати.
Доккальфар посмотрел в небо, на пути пустоты над головой, представляя себе иных существ в других мирах и то, как они решают свои вопросы жизни и смерти. Он рассеянно проследил за одной из дорожек. Она начиналась с ярких вспышек красного и золотого, сверкающих на горизонте в безоблачном небе. Пересекаясь с другими дорожками, цвета вспышек менялись на синий и черный, начинали тускнеть. До другого конца дорожки над морем они добирались уже в виде темно–серых теней, ярко выделяющихся на голубом фоне.
— Почему они тускнеют? — спросил Нанон.
— Те, на которые ты смотришь, ведут в огненные чертоги. Вера в Джаа умирает, и по его путям все труднее перемещаться. То же самое можно сказать про пути в каменные чертоги Одного Бога. Молитвы верующих с трудом находят свое божество.
— Так ответь на такой вопрос: можно ли победить в этой войне?
— Вокруг нас витают тени победы и поражения, — произнес Корвус, который сам, похоже, осознавал бесполезность такого ответа.
Нанон наклонил голову.