Мировой Ворон
Шрифт:
— Не беспокойся о нем, брат, — обратился к нему Фэллон. — Наш каресианский приятель очарован красотой герцогини Бронвин. И я сомневаюсь, что она оценит его интерес к шлюхам… прошу прощения. К женщинам с сомнительной репутацией.
— Это достойный город, и у нас тут такого нет, — пробормотал Ланри, исчезая среди обозов.
— Я согласен и на чай, и на пиво, а еще лучше — на удобную постель, — сказал Владимир. — Немного тепла было бы в самый раз.
— Не смеши меня, — возразил Хасим. — Ты же и часа не протянешь без бутылки вина.
Владимир изобразил на лице негодование.
— Как вы смеете, сэр! Я с равным удовольствием
— А пустынный нектар когда–нибудь пробовал? — спросил каресианец.
— Только однажды. Я отрубился после четвертого стакана, и меня обворовали две юные леди.
— А ты им до этого заплатил?
— Нет, — ответил Владимир. — Если идешь в бордель, надо быть готовым к тому, что тебя оберут до нитки, но это случилось в таверне. Думаю, где–то в Вейре. Мне просто не повезло.
— Давай попробуем повторить этот опыт в Канарне.
— Мы не задержимся там надолго, — заметил Фэллон. — Не думаю, что Канарн будет рад еще раз приютить у себя армию рыцарей.
— Но я могу остаться в городе, — сказал Хасим.
— Я буду рад, если ты отправишься с нами, друг, — ответил Фэллон. — Назревает война, и твои ятаганы могут нам пригодиться.
Каресианец покачал головой.
— Семь Сестер забрали многих из моих друзей. Если я хочу продолжать сражаться, мне нужно сначала хорошенько все продумать — и чутье подсказывает мне остаться здесь. Боги никогда не заботились обо мне.
— Не все из нас удостоились такой чести, — ответил Фэллон.
Ему неожиданно очень захотелось пообщаться с тенью Ториана. Честно говоря, раньше у него такого желания не возникало вообще — похоже, это произошло в первый раз. Тень в основном молчала, иногда кратко напоминая Фэллону о том, что он не простой рыцарь. Но сейчас он не отказался бы от моральной поддержки или совета, а тень так и не появилась. На северных равнинах Канарна ночь наступала быстро, и лагерь накрыла тьма. Она поднялась от горизонта и заполнила собой все небо, пока чернота не стала непроглядной. Сумерки длились едва ли пять минут. Но, по крайней мере, не было дождя.
Ро Канарн оказался больше, чем помнил Фэллон. По сравнению с руинами Хейла и деревянными частоколами Южного Стража город производил впечатление огромной, прочной, основательной крепости — таких городов не встретишь на землях Свободных Отрядов. Не только из–за того, что он был построен из камня, не из–за высоких добротных башен, возведенных как продолжение отвесного утеса, нет — он выглядел так внушительно именно из–за самой своей сути: древний каменный форт, созданный оборонять земли, непригодные для обороны. И он пал только с моря, когда вражеский флот использовал его единственное слабое место. Со стороны суши башни и стены города были почти неприступны — город стоял на высокой скале, нависая над окрестными полями. Несколько сотен арбалетчиков, несколько метательных орудий — и крепостные стены могли продержаться против любой армии.
Город пережил немало потрясений, но главная его башня — башня Мирового Ворона — все так же упрямо устремлялась к небу над землями Канарна. Уильям из Вереллиана назвал местных жителей стойким народом, которых только закалит вражеское вторжение. Но приближающаяся к городу армия Красных рыцарей не вызвала ни у кого радости. Лишь присутствие леди Бронвин заставило стражников отпереть ворота, и внутрь пропустили только десятерых всадников, держа их
С герцогиней в город въехали Фэллон, сержант Омс, Аль–Хасим, брат Ланри и генерал Малаки Фрит вместе с четырьмя личными адъютантами — закаленными в боях Красными рыцарями с перевязанными для переговоров мечами. Разношерстная компания из рыцарей, предателей короны, священника, аристократки и… Аль–Хасима, кем бы он там ни был. Но кем бы он ни был, он держался настолько близко к Бронвин, насколько позволяла верховая езда.
Через северные ворота по узкой булыжной мостовой они попали на каменный внутренний двор, и над ними нависли стены внутренней крепости. Подъемный мост, ведущий в замок, вызвал поток воспоминаний о скучных неделях, когда Аль–Хасим лежал на колючей походной постели и жаловался Вереллиану на жизнь. С тех пор как Фэллон уехал из Канарна на север, город совсем перестал напоминать Тор Фунвейр. К гавани шли узкие извилистые улочки, плавно переходившие во внутренние дворики и небольшие сады. Канарн был теснее Тириса, гораздо чище Вейра и намного меньше, чем оба этих города. И в нем не чувствовалось ни следа принудительной набожности Арнона. В городе не развевались знамена Одного Бога, высилась только башня Мирового Ворона и новый памятник — скрещенные вместе длинный меч, листообразный доккальфарский клинок и топор. Город казался пустым, по улицам не бродили прохожие. И хотя из печных труб поднимался дым и ноздри Фэллона щекотали запахи свежего мяса и рыбы, жители не покидали своих домов.
По крайней мере, Бронвин и Ланри были счастливы вернуться домой. Герцогиня чуть не выпрыгнула из седла, а старый священник спешился так быстро, как позволили ему старые кости. Стражники — люди и восставшие из мертвых в светло–голубых плащах — окружили их, бросая ненавидящие взгляды на Красного генерала и его рыцарей.
— А я думал, это всего лишь слухи, — пробормотал сержант Омс, слегка кивнув в сторону восставших из мертвых.
— Никогда не видел их так близко, — отозвался Фэллон.
— Это вообще нормально? — спросил Омс.
Фрит, по всей видимости, нормальным такое положение вещей не считал. Он тыкал в нелюдей пальцем и, захлебываясь от негодования, бормотал что–то о ереси. Один из стражников — офицер, широкоплечий мужчина–человек с бледной кожей, — выступил вперед и наставил на генерала арбалет.
— Что–то не нравится, Красный? — спросил он с вызовом. — Скажи спасибо, что мы вообще пропустили вас через ворота!
— Аукер, это генерал Красного ордена Малаки Фрит, — представил его брат Ланри. — Так что тебе, по всей видимости, стоит быть с ним повежливее.
— Пошел он на хрен, — ответил Аукер. — Мы перед ним не отчитываемся. Ни сейчас, ни в будущем. Никогда.
Охранники Фрита угрожающе повернули к нему коней, но генерал взял себя в руки.
— Леди Бронвин, — произнес он, — если не принимать во внимание ваш выбор стражников… Позволите ли вы нам войти в город?
Она глубоко вздохнула и медленно окинула взглядом крыши Канарна. Фэллон мог себе представить, какой вихрь эмоций она сейчас переживает. Гибель брата, возвращение в родной город… должно быть, все это трудно выдержать.