Мисс Каллиган впадает в печаль
Шрифт:
– Ты знаешь Джерри Гомслея? – внезапно остановившись, спросил он.
Джек неопределенно пожал плечами:
– Славный парень. Модный танцор у Грентома. Хороший тип.
– Ах так! – Генри приблизился к нему. – Хороший тип?! Без шуток? Так вот, этот тип может стоить нам с тобой работы!
– Как? – Джек был искренне удивлен. – Что случилось?
– Этот грязный малый прошлой ночью пытался изнасиловать миссис Польсон!
– Что?!
Джек, уже поднявшийся на ноги, вспомнил миссис Польсон и громко расхохотался. Обессиленный,
– Заткнись, ирландская свинья! – заорал он. – Нашел чем забавляться! Заткнись, ты понял?
Джек вытер глаза.
– Извините, патрон, – сказал он, – но вы хотите, чтобы я всерьез принял эту историю? Это невероятно! Не говоря даже о том, что она годится Джерри в матери, она обрюзгшая и громадная, как настоящий слон.
Генри усмехнулся:
– Не хочешь ли ты, чтобы я передал это Польсону? Он форменным образом сидит у меня на шее. Господи боже ты мой, послушал бы ты его сам, он полон черной злобы!
– Да, но что кроется за всей этой историей? Вы, патрон, не хуже меня понимаете, что это вздор. В чем же дело? Чего он хочет от вас?
Генри потряс в воздухе сжатыми кулаками:
– Он хочет шкуру Гомслея. Он хочет закрыть клуб Грентома, он требует крови! Он готов убить…
Как раз в это мгновение зазвонил телефон, и Генри бросил на него подозрительный взгляд.
– Готов держать пари, что это опять Польсон, – проговорил он.
Даже со своего места Джек мог слышать рев, доносившийся из телефонной трубки. Генри подмигнул ему.
– Да, мистер… конечно, мистер… я все понимаю, мистер…
Джек был счастлив видеть, как крутится и потеет его шеф, и не смог отказать себе в довольной усмешке.
– Да, мистер… он здесь… я передаю ему трубку…
Джек в панике отрицательно замахал руками, но Генри уже сунул ему трубку.
Впервые Джек имел возможность говорить с самим хозяином газеты.
– Эллинджер у телефона, сэр… – начал он.
Он почувствовал, как возле его уха грохнул взрыв, и поспешно отвел трубку в сторону. Держа ее на приличном расстоянии, он мог наслаждаться рычанием Польсона.
– Эллинджер? Вы – тот тип, которому я плачу за криминальные репортажи?
– Именно так, сэр.
– Хорошо. Слушайте меня! – продолжал рычать Польсон.
Джек улыбнулся Генри. Затем, сжав губы, сделал несколько непристойных жестов.
– Да, сэр…
– Займитесь Грентомом, поняли? Добудьте мне сведения, которые сможете получить о нем. И займитесь этой грязной свиньей Гомслеем… И быстрее за работу, а трубку передайте Генри!
Джек с большим удовольствием выполнил приказание, сам же вновь уселся в кресло, обмахиваясь шляпой. Генри слушал несколько минут. У него был вид умирающего. Наконец он положил трубку на рычаг аппарата.
– Он помешался, – сочувственно проговорил Генри. – Он уже был у прокурора, поднял на ноги всю полицию, но они ничем не смогли
– У Грентома тоже все в порядке. В его кабаке нам нечего делать. – Джек задумчиво почесал голову. – И Польсону ничего не останется, как только подать на Гомслея в суд.
Генри обогнул письменный стол и подошел к креслу.
– Ради бога, ни слова о миссис Польсон. Никто не должен знать об этой истории. Польсон рассказал мне все только потому, что я отказался нападать на Гомслея, и даже тебе я не имел права ничего говорить.
Джек понимающе усмехнулся:
– В самом деле, если эта история станет известна, весь город будет насмехаться над Польсоном. Сам-то он, конечно, в нее не верит?
– Понятно, нет, – пожал плечами Генри. – Это его старуха затеяла весь этот шум, а Польсон боится ее как огня. Она хочет шкуру Гомслея, и я советую, причем в твоих же интересах, содрать с него эту шкуру.
– Я, – попытался защититься Джек, – все-таки газетный репортер. А здесь нужен частный детектив. Надо обратиться к Пинкертону, и он быстро посадит Гомслея в лужу, и наступят мир и умиротворение страстей.
Генри сердито глянул на него:
– Ты разве не слышал, что сказал Польсон? Вставай и занимайся делом! И не показывайся мне на глаза до тех пор, пока что-нибудь не раскопаешь!
– Говоря откровенно, патрон, эта история мне совершенно не нравится. У меня нет никаких шансов зацепить Гомслея, и, кроме того, я уже сказал: он неплохой парень.
Генри присел на краешек письменного стола.
– Предупреждаю тебя серьезно: ты обязан что-нибудь найти. Если старик не получит того, чего он хочет, мы с тобой оба не долго пробудем в этой газете. Я его хорошо знаю… И представляю себе, что он сделает в этом случае…
Джек был уже у двери.
– Но что, в конце концов, я должен найти? – возразил он с порога. – Гроб? Я не знаю о Гомслее ничего плохого. И кроме того…
– Мне противно тебе это говорить, – прервал его Генри, – но если ты ничего не найдешь, надо что-нибудь выдумать, обмануть шефа. Я слишком стар, чтобы искать другую работу.
Джек кивнул.
– Делать нечего, – проговорил он. – Я постараюсь, но не ради жены Польсона, вообразившей, что к ней вернулась вторая молодость. Пойду погляжу, что тут можно разнюхать. Если ничего не выйдет, подам в отставку – не умею фабриковать грязные истории по заказу.
– Может, ты и прав, – вздохнул Генри, – но, черт возьми, все же ищи хорошенько.
– Договорились! – И Джек закрыл за собой дверь.
Глава 3
4 июля. Полночь
На углу улицы ротозейничал флик, поигрывая своей дубинкой. Равена увидел его при выходе из переулка и потихоньку, незамеченный, отступил в тень, надеясь, что полицейский пройдет мимо. Напротив переулка, на другой стороне улицы, виднелся большой дом со множеством освещенных окон.