Миссис Шекспир. Полное собрание сочинений
Шрифт:
Ну, разве что театры.
В те поры, известно, приходилось ему поближе быть к театрам, ради своего ремесла.
Отдаляться от ремесла не след мужчине.
И еще, надо признаться честно, тянуло мистера Шекспира к знатным господам. С самых тех времен, как Юлий Цезарь построил лондонский Тауэр и сунул туда львов, всегда в Лондоне было больше знатных и великих, чем где еще, ну и кто захочет в жизни отличиться, все туда съезжались, к ним поближе.
Но великие — те не добрей других.
И знатные — других не честней.
Я бы уж ему порассказала, если б дома он остался.
Добрые, они и честные, и человеку малому порой даже
Уж и про это я бы ему порассказала.
Свои вопросы задавай у камелька, там отвечать сподручней.
Ну, а театр — дворец теней.
И Лондон — царство театров.
Но вдруг простые люди, деревенщина, чаще и легче бывают добрыми и честными, а из городских да знатных выходят только тени?
Заметьте, я не говорю, что городские все сплошь плохие.
А знатные всегда злые.
Не дура — такое говорить.
Одно я говорю — мамаша всю суть постигла насчет блядей.
Мать давно уж померла, когда я вышла замуж.
Отец, он за год перед тем помер, отказавши мне по последней воле десять марок.
16 фунтов, 13 шиллингов, 4 пенни.
Мое приданое.
Глава девятнадцатая
Львы
Но вправду ли Юлий Цезарь построил лондонский Тауэр?
Неужели Юлий Цезарь построил лондонский Тауэр? [17]
Мистер Шекспир говорил, что якобы да, он построил, но только, простите меня великодушно, я сомневаюсь.
Не всему я верю, что говорил мистер Шекспир.
Не вчера родилась.
Но львы — они в Тауэре и точно есть.
Я их не видала.
Я их рев слыхала.
Львы! Подумать!
Доктор Джон Холл говорит, что лев — символ Воскресения.
Львенок мертвым рождается и мертвым остается три дня, покуда папаша-лев на него не дохнет, и тут он оживает.
17
Тауэр (самую древнюю его часть, Белую башню) начал строить Вильгельм Завоеватель в 1078 году.
Еще мой зятюшка мне объяснил, что лев — это символ у евангелиста Марка, потому что свой рассказ он начинает с того, как Иоанн Креститель с Иисусом в пустыне повстречались [18] .
Говорят, если обернуть одежу львиной шкурой, против моли прекрасно помогает.
Говорят, львиное мясо излечит дурные сны и лишние думы в ночную пору.
Говорят, если кому в питье подбавить львиной желчи, сразу же тот отравится или умрет.
И у Перчаса [19] в «Паломниках» я прочитала, что будто бы, если львица покажет зад самцу, тот убежит.
18
Довольно вольная трактовка Евангелия от Марка (глава 1). Вместе с тем апостол Марк в самом деле традиционно изображается на иконах вместе со львом (Матфей с ангелом, Лука с быком, Иоанн с орлом).
19
Сэмюэл Перчас (1575–1626) — историк, священник, автор книг о путешествиях.
И так ужасно
Вот почему, да мало ли почему еще, я львов люблю.
Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним; а праведник смел, как лев (Притчи, 28, 1).
Лев не тронет истинного принца [20] .
(Даже и Джон Шекспир говаривал, по пьяной лавочке.)
И что бы мистеру Шекспиру меня в Тауэр свести — поглядеть на львов.
20
Ср. «Генрих IV», ч. I, акт 2, сц. 4. Слова Фальстафа, обращенные к принцу Генри: «Прими во внимание чутье; лев не тронет истинного принца». Разумеется, Джон Шекспир вовсе не цитирует своего сына. Он, как и пьянчуга Фальстаф, приводит старинное английское присловье.
Глава двадцатая
Ласковости
Я дрожала.
У меня зуб на зуб не попадал.
Мистер Шекспир снял с себя плащ и укутал мне плечи.
— Ну, развеселись, осень ты моя маленькая, — он мне сказал.
Самые теплые слова для меня нашел, вот как приехала, — осенью обозвал.
На ласковости не чересчур щедрился, со мной во всяком случае.
Маленькой меня назвать — в том ласки нет.
Во мне пять футов, дюйм с четвертью, если в одних чулках.
В мистере Шекспире были все шесть футов.
Если он, известно, прямо встанет.
Если разогнуться ему не лень.
Скрючился весь, словно писец.
Ясное дело, писанина спину ему согнула, какое же сомнение.
И очень уж он в те поры был тощий.
Посмотришь сбоку, его и не увидишь.
Прошу прощения. Я все рассказываю, как есть.
Не нравится вам — что ж я поделаю.
Но мистер Шекспир ростом был высок, это уж доподлинно.
Мне на него снизу вверх приходилось глядеть.
Я на него снизу вверх тогда и глянула.
— А далеко ли нам идти, миленький? — так робко я спросила.
Будто сколько миль до Вавилона, я узнать желаю [21] .
Совсем на меня Лондон тоску нагнал.
Хотелось горяченького скушать.
Сочные говяжьи ребрышки мне бы в самый раз.
Или пирог с олениной, с подливкой и с зеленым горошком.
И ничего такого, я уж поняла, мне не видать.
И вовсе покушать не придется.
Чуяла я уже, что день этот не заладится.
21
То есть задавала шуточный вопрос, не требующий ответа. См. детские английские стихи: «Сколько миль до Вавилона / Дважды пять и шестьдесят…» (пер. О. Седаковой).
Но того не могла я знать, что за тем днем будет ночь, ни с какой другой ночью за всю мою жизнь не схожая.
— Все равно я озябла, — я сказала супругу. — Далеко ли еще?
— Нам на Бишопсгейт, — сказал мистер Шекспир, — сразу за церковью Святой Елены. Не так уж далеко. И от ходьбы ты разогреешься, правда?
Он мешкал, мялся, он крутил свою шляпу, закусывал губу, как всегда перед тем, как ко мне притронуться.
Как увижу — закусил нижнюю губу, уж знаю — сейчас он ко мне притронется.