Мистификация дю грабли
Шрифт:
– Надо же, дерзкие какие! – прищурился князь и хлопнул рукой себя по животу.
– Непуганые… – пожал плечами Прокопий и тяжко вздохнул.
– Но купцы всё-таки. Без них никуда. Так что слава дурная нам ни к чему. Что можешь в свое оправдание молвить? – приняв грозный вид, помахивая рукой и успокаивая крикливых персов, спросил Прокопия Владимир.
– Тайну великую знаю, княже, не при всех же её оглашать? – негромко произнёс Прокопий и смиренно поклонился князю.
– Какую ещё тайну? – нахмурился Владимир и дал знак Прокопию подойти поближе. – Ну-к сюда…
Прокопий подошел поближе
– Княже, придётся нам с тобой покинуть на время суд и посмотреть на всё своими глазами. Есть тайны, которые словами не объяснить.
– Но если мне это не по нраву будет? – с ухмылкой сказал князь и обратил свой взор на притихших купцов. – Да и они радость могут не испытать от праведности суда… – кивнул Владимир на купцов.
– Отвечу головой… – снова поклонился Прокопий. – В их присутствии.
– Смелый ты больно… – тихо промолвил князь, но так, чтобы его услышал только Прокопий. – Куда идтить?
– Здесь неподалёку… За тем перелеском утес. Вот туда и надо, – показал рукой Прокопий в сторону поросшего лесом берега Днепра.
– Ну, смотри… Сам себе меру выберешь… – согласился князь и с помощью Путяты слез с трона и прямо с помоста взгромоздился на своего коня. Купцы заволновались, засуетились, но князь грозно рыкнул в их сторону:
– А ну тихо вам! Ждать всем меня! – возвысил голос Владимир и добавил: – Дружина, постеречь этот сброд! Будет вам суд, будет!
Путь и вправду был недалёк. За перелеском, прямо у основания утеса, стояла странная шатровая башня – макушка её возвышалась над вековыми дубами, а по окружности в неё мог бы вместится двор киевлянина среднего достатка. Вокруг сооружения суетились люди, у входа лежал козел, изредка встряхивавший редкой бороденкой. Козел был больным, с проплешинами по бокам. Таких обычно волокли сразу на живодерню. Князь, кряхтя, спешился с коня, бросил поводья дружиннику и вошел в предупредительно отстёгнутый полог шатра. Внутри вначале было темно, но слуги Прокопия быстро сдернули конусную часть шатра, и князь внимательно огляделся. Перед ним по колено высотой был бортик бассейна, наполненный водой и прикрытый тяжёлой панцирной сеткой. Ничего странного Владимир не заметил и в недоумении обернулся к Прокопию:
– И шо?
– Княже, посмотри на воду… – глядя перед собой, предложил Прокопий.
– Ну и шо там я не видел? Поленья какие-то плавают… – недовольно пробурчал Владимир, ожидавший чего-то большего.
– Это не поленья, княже, это крокодилы! – торжественно произнёс Прокопий и хлопнул в ладоши. Один из слуг ударил длинным шестом по сетке. То, что князь презрительно назвал поленьями, вдруг ожило и задвигалось, беззвучно разевая огромные пасти…
– Да, зверюшки… Зубастенькие, – молвил Владимир, с любопытством рассматривая зверинец. – Застенчивые какие-то…
– Осторожно, княже! – предостерег Владимира Прокопий, становясь между ним и деревянным бортиком бассейна.
– Ты че это? – с недовольным видом произнёс князь и попытался отодвинуть Прокопия. – Слишком вольно себя ведешь!
– Подожди, княже, сейчас увидишь! – с этими словами Прокопий махнул рукой, и двое его слуг в одеждах иноземного покроя, приподняв край сетки, сбросили полуживого козла в бассейн. Бассейн ожил: взбурлила
– Надо же… – ошеломленно произнёс Владимир, разглядывая покрасневшую от крови поверхность бассейна. – Ловко они… Только это вот… Че эт едой-то разбрасываетесь, а?
– Это для показа тебе, княже, а так они сами себе еду находят… – отрешенно глядя на поверхность воды, ответил Прокопий. – Пойдём, княже, а то выползти смогут. Тогда и нам не поздоровится.
– С едой-то побережней надо. Вот сейчас ещё ничего, а зимой… – махнул рукой Владимир. – Ни разу до весны в амбарах хлеб не удавалось сохранить. Людишки сожрут свое, а потом лезут в мои закрома… Приходится делиться. Правда, у людишек с деньгами всегда плохо, так и норовят задарма выпросить у меня. Так и где гость-купец?
– Посмотри, княже, погода какая, посмотри – солнце так и играет… – ответил Прокопий, любуясь отражением неба на водной глади бассейна.
– Хм, вот это правильно… Только не гостя надо было терять. Они же все на виду, на счету. Смердов, што ли, мало? Ну, вон из челяди на худой конец… – оглядываясь по сторонам, снизил голос князь и укоризненно покачал головой.
– Да случайно как-то вышло, княже. Да и не гость он вовсе, а лазутчик – вынюхивал всё что-то, вынюхивал, да под вечер и забрел сюда… Как всё произошло – ума не приложу. Вот и всё что от него осталось, – с сокрушенным видом промолвил Прокопий и подозвал знаком руки слугу. Тот, подойдя к Прокопию, склонил голову и, вытащив из-за пояса, подал ему туфли с загнутыми носками.
– Че это? – посмотрев на узоры на стоптанных туфлях, спросил Владимир и брезгливо поморщился.
– Тапки, княже, давно мы их не кормили… – пожал плечами Прокопий. – Сам же знаешь, почём еда…
– Да-да, знаю! Вот что, вернёмся на суд праведный и что порешим… – Владимир оглядел Прокопия и его слуг. – Гостя в розыск объявим! А чалма?
Прокопий кивнул второму слуге, и тот, вытащив из какого-то ящика при входе, подал её Прокопию:
– Не шёлк, княже, тряпьё… – помял в руках чалму Прокопий и в нерешительности протянул её князю.
– Поди, и одежонка какая осталась? – задумался Владимир, пристально глядя на Прокопия.
– Да какая там одежонка, халат рваный, штаны в заплатах… – горестно вздохнул Прокопий и досадливо махнул рукой.
Чалма была грязной и непривлекательной на вид. Поняв, что князь брезгует таким вещественным доказательством, Прокопий отбросил её в сторону.
– Он че, искупнуться захотел? – буркнул князь, разглядывая тряпку.
– Ну, кто ж теперь узнает? – развел руками Прокопий.
– Так и порешим! – протянул обе руки к Прокопию Владимир в знак примирения с обстоятельствами, которые всегда сильнее людей и государственных интересов. На эти протянутые руки перекочевала цепочка с монетами. Князь, слегка встряхнув её потом в руке и послушав еле слышный звон, определил на звук стоимость монет и с удовлетворением запихнул цепочку себе за пазуху.