Мое прекрасное искупление (др. перевод)

Макгвайр Джейми

На смену стыда мгновенно пришла злость.

– Да, пошел ты, Маркс, - бросила я прежде, чем покинуть его кабинет.

Я прошла сквозь защитные двери и направилась к себе в кабинет.

– Линди, - начал агент Сойер.

– Не сейчас, - ответила я и, чтобы донести основную мысль, хлопнула дверью.

Снова оказавшись в своем кресле, повернулась спиной к прозрачным дверям. Жалюзи были закрыты с тех пор, как с утра здесь побывал Томас, но мне все равно было необходимо почувствовать высокую спинку кресла

между мной и общей группой.

После небольшого стука в дверь, она открылась. Не последовало никаких приветствий и по тому, как кто-то просто прошел и сел в кресло, можно было догадаться, что это Вэл.

– «У Фаззи»?

– Не сегодня. Мне определенно нужно потратить обеденное время в тренажерном зале.

– Хорошо.

Я повернулась.

– Это все? Никаких вопросов?

– Они мне не нужны. Я наблюдала за тобой все утро. Сначала, ты пряталась в своем кабинете, и Мэддокс прибежал следом. Затем, нарисовался твой бывший, и Мэддокс начал орать на всех подряд, как обычно.
– Она пошевелила бровями.
– Он плохо это воспринял.

Я отвернулась от нее.

– Я только что разбила Джексону сердце, снова. О чем я только думала? Я знала, что с Томасом что-то происходит. Черт, ты же меня предупреждала, что ему разбили сердце. Маркс прав.

Вэл замерла.

– Что тебе сказал Маркс?

– Что мне следует держаться от Томаса подальше. Что я не смогла поддержать отношения с Джексоном и, вполне вероятно, не смогу и ни с кем другим.

Вэл поморщилась.

– Ты врешь. Он не настолько грубый придурок.

– Да, он такой, когда дело касается меня. И уточняю, я перефразировала.

– За тебя говорят твои страхи. Но если Мэддокс тебе и правда нравится, Лииз, тогда не позволяй прошлым неудавшимся отношениям управлять твоей жизнью. То, что ты не любила Джексона, еще не означает, что ты не сможешь полюбить Мэддокса.

– Он до сих пор любит ее, - ответила я, даже не пытаясь скрыть боль в своем голосе.

– Камиллу? Она от него ушла, Лииз. Он, возможно, всегда будет ее любить.

Меня охватило неприятно чувство, и плечи сжались, ощущая реальную физическую боль, которая просачивалась даже внутрь костей.

Мы не так давно знаем друг друга. Откуда настолько сильные чувства?

Я не могла спросить об этом. Я чувствовала себя слишком уязвимой, слишком слабой.

Но задала единственный вопрос, который могла озвучить.

– Думаешь, он сможет любить двоих сразу?

– А ты способна любить только одного?
– Задала встречный вопрос она.

Я покачала головой, прижав пальцы к губам.

В глазах Вэл не было ни капли жалости.

– Все дело только в тебе. Будь с ним или нет. Маркс прав, не играй с чувствами Мэддокса. Я понимаю, что ты предупреждала его, будто эмоционально недоступна, но ты ведешь

себя совершенно по-другому.

– Потому что он мне нравится. Даже больше, чем нравится. Но мне это не нужно.

– Тогда будь с ним откровенна. И не посылай противоречивые сигналы.

– Это сложно, учитывая, что происходит у меня здесь, - я обвела рукой пространство между головой и сердцем.

Она покачала головой.

– Я все понимаю, но ты должна принять решение и придерживаться его, иначе окажешься настоящей стервой.

Я вздохнула.

– У меня на это совершенно нет времени. Нужно работать.

– Тогда соберись и сделай все, как надо, - Вэл встала и покинула мой кабинет без лишних слов.

Я сидела за столом и смотрела на свои сложенные руки. Она права. Маркс прав. Джексон прав. Мне не следует экспериментировать со своей боязнью отношений, особенно с таким парнем, как Томас.

Я поднялась и прошла к столу Констанс. Не уверена, от нервов у меня перехватило дыхание или от чего-то еще, попросила о встрече с агентом Мэддоксом.

– Он у себя в кабинете, - ответила Констанс, не используя, как обычно, гарнитуру в ухе.
– Проходи.

– Спасибо, - поблагодарила я, проскальзывая мимо нее.

– Привет, - произнес Томас, вставая и улыбаясь в тот момент, когда увидел, кто его побеспокоил.

– Я не могу… этого сделать. Свидание. Прости.

Вокруг Томаса мгновенно выросли защитные стены, и я возненавидела себя за это.

– Ты передумала из-за Джексона?
– Уточнил он.

– Нет! Нет,… я не думаю, что изменила свое мнение по поводу отношений после переезда из Чикаго, и по отношению к тебе было бы нечестно проверять обратное.

Плечи Томаса расслабились.

– И это все? Это твое оправдание?

– Чего?

– До тех пор, пока ты, глядя мне в глаза, не скажешь, что тебе не понравилось, когда сегодня утром я тебя поцеловал, не поверю ни единому слову.

– Я… ты… - такого ответа я точно не ожидала.
– Тебе совсем недавно разбили сердце. А я, только что разбила сердце Джексона.

Томас пожал плечами.

– Он тебе не подходил.

Обойдя стол, он направился ко мне. Я сделала несколько маленьких шажков назад, пока не уперлась ягодицами в огромный стол для собраний.

Томас наклонился, останавливаясь в дюймах от моего лица.

Я уклонилась от него.

– На следующей неделе у нас задание, сэр. И нам лучше сконцентрироваться на своих действиях.

Он прикрыл глаза и втянул в себя воздух.

– Пожалуйста, не называй меня «сэр».

– С чего вдруг тебя это забеспокоило?

– Меня это не беспокоит, - он покачал головой, разглядывая мое лицо с таким желанием в глазах, что я не могла пошевелиться.
– Наша работа заключается в том, чтобы изображать пару.