Молчание Апостола
Шрифт:
– Четыре раза по четыре до сих пор было шестнадцать, виконт, – съязвила Эли.
– Это во французской таблице умножения, дорогая. Из тех четырех клейм, что внизу и вверху, крайние мы уже отнесли к боковым клеймам. И посчитали их. Не будем же мы дважды включать их в счет? Значит, вверху и внизу – по два клейма. Итого, как ни странно, двенадцать.
– Четыре, четыре, и два раза по два, – бубнила себе под нос мадемуазель Бернажу. – Ну да, двенадцать, не спорю. Но что на них?
– Хороший вопрос. Слава Богу, есть человек, который может помочь нам с ответом.
Он снял
– Будьте добры, Джорджа Митчелла, – попросил он. – Джордж! Прости, сразу не узнал твой голос. – МакГрегор хохотнул. – Это Артур, Артур МакГрегор. Как поживаешь? Как дела в целом? О, у меня всё окей. Лучше быть не может.
Эли, услышав последнюю фразу, грустно хмыкнула.
– Джордж, есть работа. Знаю, знаю, ты занят всегда, но это… Это очень срочная работа. И ты же понимаешь, что за срочность полагается прилично накинуть. – Артур, услышав ответ собеседника, рассмеялся. – Ты прав, главное, чтобы я это понимал. Так вот, Джордж, дорогой, я очень хорошо понимаю. О чем идет речь? Старинная икона, потемневшая до состояния полной неразборчивости клейм.
– Объясни ему, что такое клейма, – прошептала Эли.
– Кому? Реставратору Британского музея? – прикрыв трубку рукой, отреагировал Артур и продолжил общение с Митчеллом: – Да. Сейчас… – Он бросил взгляд на настенные часы. – Начало седьмого. Ну, до восьми мы поспеем с гарантией. До встречи, старина.
Он нажал кнопку отбоя и поставил трубку радиотелефона на место.
– Думаю, повезем в этой же обертке. Сейчас прихвачу скотчем ее верхний край, и…
– И тебе не приходило в голову посмотреть, нет ли в пакете чего-нибудь еще, кроме иконы? – удивленно спросила Эли.
МакГрегор хлопнул себя по лбу.
– Старею, милая, старею. Мозги уже не те. Да и их каждый день норовят вышибить.
Осторожно взяв икону за края, он вынул ее из бумажного ложа и, держа на весу, пробормотал:
– Будь я проклят.
Он водрузил икону на камин и, вернувшись к столу, воззрился на небольшой конверт, лежавший точнехонько по центру пакета.
– Будешь читать сквозь бумагу, или все-таки вскроешь конверт?
– Откуда в таком нежном возрасте столько язвительности? – вздохнул Артур и, взяв конвертик, вскрыл его тем же ножом, которым вспарывал обертку пакета. Из конвертика он достал небольшой прямоугольник плотной белой бумаги размером в две визитные карточки. Повертел в руках, продемонстрировал Эли с двух сторон.
– Здесь картинка. А здесь текст. Опять: картинка – текст. Картинка – текст.
– Хватит дурачиться, Артур. Давай, наконец, посмотрим.
Он положил бумажку на стол картинкой вверх. Рисунок тушью. Летящий по небу невероятно пузатый бородач с древним молотом в левой руке, который он для удобства примостил на левое же плечо. В правой летящий пузан держал перевязанную подарочной лентой коробочку. В нижнем углу рисунка было изображено нечто вроде купола собора святого Петра в Риме.
– Х-ха! – МакГрегор потер руки. –
– Может быть, не такой уж и ребус. Может, ответ в тексте на обороте. – Эли перевернула картинку. Текст на оборотной стороне карточки гласил:
Первый – Einstein (?) Mark (E=mc 2 mc 2 =E) (!)
«Зеркало» активировать только по завершении ритуала!
– И что бы это значило? – хмыкнула Эли. – Знаменитая формула Эйнштейна. И ниже – его фамилия, правда, с именем «Марк» вместо «Альберт». И что значит, «первый»? Да еще и вопросительный знак? Первый?.. Эйнштейн?.. И после имени зеркальное написание формулы. Ну, и что все это должно значить?
– Вероятно, то, что, столкнувшись с непреодолимыми трудностями, либо же оказавшись в экстренной ситуации – а это как раз наш случай – первый, кому нужно позвонить – некий Марк Айнштайн (по-немецки и на идиш эта фамилия произносится именно так), проживающий на берегу Средиземного моря в городе Хайфа, что в Израиле.
– И как ты все это вычислил – море, Хайфу…
– Телефонный номер, дорогая фройляйн. 972 – код Израиля. 4 – код Хайфы и ее окрестностей.
– А формула? Зеркальность? – не унималась Эли. – Рисунок?
– Формула несомненно увязана со всем этим, но до встречи с господином Айнтштайном я не стал бы гадать, каким именно образом. Хотя некоторые соображения на сей счет у меня есть. Впрочем, «зеркальность» мне пока не ясна. Как неясно и то, о каком ритуале идет речь. Нет соображений на сей счет?
Эли, нахмурившись, мотнула головой.
– Ну, а рисунок – это ария из несколько иной оперы. А теперь помоги мне упаковать икону, окей? Джеймс! Экипаж к парадному подъезду! Отставить! Подать со двора.
Глава 15
– Заедем с Литл Рассел Стрит, к служебному входу, Джеймс, – скомандовал Артур.
– Волшебный документик не забыл? – шепнула Эли.
– Никоим образом, виконтесса. – И, уже шагая к дверям с красным фонарем над ними и надписью «Только для персонала», добавил: – Иначе пришлось бы вызывать Джорджа, вскрывать пакет, не бомба ли, и прочий бред. Нет, члену палаты лордов все-таки проще.
Так оно и оказалось. На пропускном пункте охранник всего лишь поинтересовался, знает ли виконт Кобэм, где находятся мастерские реставраторов и где, соответственно, трудится реставратор Митчелл? Виконт Кобэм знал. И направился туда вместе с пакетом и виконтессой.
Добравшись до мастерской Митчелла, которая, как и все прочие, находилась в полуподвале, Артур постучал.
– Войдите! – ответил из-за двери густой бас.
Артур толкнул дверь и, пропустив Эли вперед, вошел следом за ней.