Молчание Апостола
Шрифт:
– Меня зовут Артур МакГрегор, – медленно, чуть ли не по слогам, проговорил Артур.
– Я не ребенок и не умственно отсталый, – голос из спикера внезапно стал жестким. – Не обязательно говорить со мной так.
Эли едва слышно вздохнула. Разговор не заладился с самого начала. Продолжение было таким же. Айнштайн выразил сожаление по поводу смерти Лонгдейла, но предложение Артура прилететь в Лондон, при том, что все расходы МакГрегор берет на себя, израильтянин отмел с ходу. У него множество дел, отрываться от которых он сейчас
Внезапно Эли снова начала строчить что-то на отрывном листке и тут же сунула написанное едва ли не под самый нос Артура. «Скажи ему об иконе!!!»
Артур покрутил пальцем у виска. «Да, да, ДА!!!» – беззвучно, одними губами потребовала она. Пожав плечами, Артур проговорил в трубку:
– Дело в том, что, как нам кажется, смерть Лонгдейла связана с иконой.
Долгая пауза на другом конце линии. Потом настороженный голос из спикера:
– С какой иконой?
– «Апостол Иоанн Богослов в молчании», – мгновенно отрапортовал Артур.
Снова пауза. И – медленно:
– Мне нужно будет узнать, когда вылетает самолет на Лондон.
Эли замолотила по клавишам компьютера. Артур послушно повторял то, что ему шептала партнерша:
– Есть Бритиш Эйруэйз из аэропорта Бен-Гурион…
– То, что из Бен-Гуриона, я догадался, – съязвил голос в спикере.
– В два пятнадцать дня… – продолжал Артур.
– Беседер [59] , – с легким вздохом произнес Айнтштайн. – Когда я в Лондоне?
59
Иврит: «окей». (Прим переводчика)
– Через пять с половиной часов.
– Тов [60] . Меня встретят?
– Да. Я пошлю свою машину. Водитель будет держать табличку с вашим именем.
– Времени у нас почти нет. Не будем тратить его на разговоры. Мне еще надо добраться из Хайфы в Бен-Гурион.
– Так вы летите? – с трудом скрывая изумление, спросил Артур.
– Кен. – В спикере раздался щелчок. Айнштайн повесил трубку.
МакГрегор удивленно воззрился на Эли.
– Как ты догадалась?
60
Иврит: «хорошо». (Прим. переводчика)
– Подбросить ему икону?
– Да.
– Проблеск интуиции, виконт. Ловля рыбки в мутной воде. Но то, что рыбка клюнула, меня все-таки удивило. Честно говоря, я не слишком надеялась на успех. Ведь по логике: какое отношение Айнштайн может иметь к нашей иконе? А с другой стороны, эта наша икона всплывает в самых разных и неожиданных ситуациях.
– Не икона, а иконы. Их уже не одна и не две, – уточнил Артур. – Но Айнштайн даже не спросил, почему мы решили, что он…
– Плевать, – отрезала Эли. – Главное, что он прилетает. Остальное узнаем уже здесь.
Раздался
– Ваше Преосвященство!
– Слушаю, Мигель.
– К вам гости.
– Гости? – недоуменно спросил генерал. Сам он никого не ожидал, да и к нему никто не напрашивался. – Какие гости?
– Высокие гости, Ваше Преосвященство. Префект Папского дома, архиепископ Гёнсвайн.
– Он уже выехал из Ватикана? – резко, резче, чем ему хотелось бы, спросил Николас.
Голос секретаря в селекторе стал еще более негромким и извиняющимся.
– Его Преосвященство архиепископ уже здесь.
Генерал иезуитов побледнел от ярости. Все правила этикета побоку. Без предварительного звонка, без договоренности – нет, сам «Bel Giorgio» – «красавчик Джорджио» – на это не решился бы. «Красавчиком» влюбленно называла моложавого, обаятельного и спортивного префекта паства. Так же называл его про себя и Николас, но с гораздо большей долей иронии, нежели восхищения.
– Здесь, то есть в приемной?
– Да, Ваше Преосвященство.
– Немедленно проводите архиепископа ко мне! – И с этими словами генерал иезуитов направился к дверям, чтобы встретить префекта на полпути. Тот уже входил в кабинет размашистым шагом, протягивая руки хозяину. Они церемонно обозначили «братский поцелуй», слегка соприкоснувшись щеками и произнеся обязательное «Хвала Иисусу Христу – Во веки веков – Аминь».
Николас указал Гёнсвайну на одно из глубоких кресел, стоявших у стены. Префект опустился на мягкое сиденье.
– Несказанно рад вас видеть, Ваше Преосвященство, – произнес генерал с отработанной годами наигранной искренностью, в которой далеко не каждый уловил бы фальшь. – Чем могу служить?
– Примите мои извинения, генерал, за то, что явился, не предупредив о своем приезде, но вы же понимаете… – Гёнсвайн многозначительно поднял ладонь к потолку.
Что ж, Николас не ошибся. «Красавчик» прибыл по поручению папы.
Садясь в кресло рядом с префектом, Николас сделал жест в сторону небольшого старинного столика, стоявшего перед ними.
– Быть может, глоток ликера, Ваше Преосвященство? – с мягкой улыбкой поинтересовался генерал. – Мне на днях привезли из Калабрии выдержанный редчайший «Чедро». Уверяю вас, в Риме такого не найти.
– Не сомневаюсь, генерал, нимало не сомневаюсь, но… – Гёнсвайн нервно потер руки. – Время. Времени нет совершенно. Ни у меня, ни у вас.
– И у меня тоже? – Николас изогнул бровь.
– Да, Ваше Преосвященство. Вы поняли, чье поручение я выполняю, приехав сюда вот так, с наскоку, без предупреждения… – Префект развел руками. – Иными словами, Его Святейшество ожидает вас в своей загородной резиденции. И как можно быстрее.