Молчание Апостола

Аноним

Эли кивнула.

– Джорджи! Всегда рад тебя слышать, старина! Уже? Ну, я представляю, что повозиться пришлось. Нет, Джордж, сегодня я забирать ее не буду. У меня очень важные гости. О, нет, за срочность – это однозначно. Что завтра? Весь день на месте? Чудесно! Вот завтра я ее и подберу. Джордж, ты даже не представляешь, как меня выручил. Так что завтра мы у тебя. Кто мы? То есть, как? Я и моя чековая книжка. До встречи, дружище! Бай!

Артур нажал кнопку отбоя и сунул телефон в карман.

– Итак?

– Что? –

недоуменно спросила Эли.

– Чарльз Мэнсон.

– Да. Именно такой взгляд. Классический взгляд психопата и мастера манипуляции. – Она умолкла, заметив, что в проеме двери появилась Лилит, застыв в своей классической позе: с руками, сложенными на переднике и опущенной головой.

– Ну что, разобрались с телефоном? – спросил Артур.

– Да, сэр. Я оставила мистера Айнштайна в вашей спальне.

– Значит, все идет как надо. Лилит, милочка, я думаю, пора подавать десерт.

– Слушаю, сэр. – И горничная направилась к служебному лифту, чтобы спуститься на кухню.

– Но где же? – чуть отстранившись от Эли, спросил Артур. – Где тебе довелось видеть Мэнсона?

– Там, где он и находится последние сорок лет. В тюрьме Коркорана, штат Калифорния.

Артур, нахмурившись, хмыкнул.

– Что там делает он – понятно. А что там делала ты?

– Ассистировала Джону Дугласу в его интервью с Мэнсоном.

– Дугласу? Легендарному профайлеру ФБР?

– Наш эрудит как всегда прав, – рассмеялась Эли.

– Смешно, и даже очень смешно, но где профайлер, и где ты, вот в чем вопрос, – не унимался Артур.

– По древним языкам я получила степень бакалавра, а через три года защитила магистерскую диссертацию по психологии. – Она выдержала паузу. – Криминальной психологии.

– Позволь дорешать ребус, – оживился МакГрегор. – И посему ты проходила курс практической подготовки в Куантико, в штате Виргиния, при Академии ФБР. Я прав?

– Как всегда, виконт.

– Как Кларисса Старлинг из «Молчания ягнят»?

– Не совсем. Старлинг была агентом ФБР. Я – практикантом со стороны.

– Но ты так же бегала, прыгала, стреляла…

– Это там делают все.

– Боже, Эли, – всплеснул руками Артур, – сколького же я о тебе не знаю!

– Да ведь мы, виконт, и знакомы всего несколько дней – рассмеялась Эли.

– Но шутки в сторону, – посерьезнел Артур. – Ты действительно находишь в нашем госте психопатические черты?

– Безусловно, – отрезала Эли. – Я бы отнеслась к этому факту со всей серьезностью.

– Прошу прощения, сэр. – Джеймс покашлял в кулак. – Я, конечно, никакой не психолог, но абсолютно согласен с мадемуазель Бернажу. На ринге мне доводилось встречаться взглядом с противником,

о котором я сразу мог сказать, что он отморозок и беспредельщик. Проще говоря, тип, готовый на всё. Нередко и убийца.

– И ты хочешь сказать, Джеймс?…

– Я хочу сказать, что и ринг, и каталажка научили меня распознавать таких двуногих. Даже если на первый взгляд они были рубаха-парни, веселые, общительные, спиной к ним поворачиваться не стоило ни при каких обстоятельствах.

– И наш гость из таких, как тебе представляется?

– Прошу прощения, сэр, – кивнул дворецкий, – но именно так мне показалось.

– Ну вот и я, – раздался густой баритон в дверях. Седовласый гигант молниеносно просканировал взглядом столовую. – А где же наша милая Лилит?

– Отправилась за десертом, – ответил Джеймс, отодвигая стул, чтобы Айнштайн мог сесть на свое место.

– Как ваш разговор? – поинтересовался Артур. – Состоялся?

– О, да… – Израильтянин расплылся в улыбке. – Надеюсь, к обоюдному удовлетворению сторон.

Интересно, подумала Эли, говорит ли он о телефонном разговоре – или о гипнотическом сеансе в коридоре с Лилит?

– Еще не очень поздно, – заметил МакГрегор. – Не знаю, как вам, а мне чашечка кофе не повредила бы.

– Присоединяюсь, – произнес Айнштайн.

– Если к ней еще глоточек французского коньяку, – добавила Эли.

Робертсон соорудил все требуемое в считанные минуты. К этому времени из кухни поднялась Лилит с десертом: печенье с шоколадной крошкой, нарезанные дольки чиз-кейка, кружочки лимона, посыпанные сахаром.

Артур поднял свой бокал с коньяком.

– За благополучное прибытие нашего гостя!

И потом, мелкими глотками попивая крепкий кофе, перешел к тому, что давно интересовало всех обитателей особняка МакГрегора.

– Скажите, Марк, что вас связывало с Лонгдейлом?

– Знакомы мы были давно. Ведь он часто работал в наших краях. В том числе занимался поиском пропавших «десяти колен израилевых». Здесь мы пересеклись наиболее тесно.

– Вас тоже интересует эта проблема? – спросила Эли.

– Я бы сказал, милая Эли, одна ее часть – история колена Дана.

– Почему именно Дана? – удивленно поинтересовался Артур.

– Скажем так: фамильный интерес.

– А! Это мне очень понятно, – кивнул МакГрегор. – Совсем недавно на аукционе я купил очень значимые для меня семейные хроники…

Артур едва не ойкнул: Эли пребольно ущипнула его за бедро.

– Ну вот, видите, – удовлетворенно произнес Айнштайн, – значит, мой интерес для вас понятен. Но, говоря об интересах: в телефонном разговоре вы упомянули, что смерть Лонгдейла может быть связана с иконой.