Молот Солнца 3: Сердце Дракона
Шрифт:
«Сердце ледяного дракона»… Древние любили давать громкие названия самым простым вещам, но за этим термином легко могло скрываться и какое-нибудь грозное оружие, или же чудодейственное лекарство… Да что угодно это могло быть! К тому же за тысячу лет оно могло настолько порасти легендами и мифами, что было способно приобрести совершенно иной вид и смысл, нежели имело первоначально.
Впрочем, Крас уже пообещал легату посетить Спящий Мир, а отступать от своего слова он не любил. Хотя, в этом скрывалась и маленькая хитрость: Крас был уверен, что его маршрут так или иначе будет лежать через
Но в его уговоре с легатом был и плюс: теперь он точно знал следующий пункт своего маршрута, и даже имел для этого надежного проводника. Отправиться им надлежало в Лающее Залесье, а секретарь Лекудер вызвался самолично сопроводить экспедицию, чему Крас нисколько не удивился, учитывая его явный интерес к Ру Лии.
Сама же Ру вела себя вполне достойно. Она продолжала носить все то же платье, демонстративно подчеркивающее ее женские прелести, но разговор с Красом не прошел даром, и потому с секретарем Лекудером она вела себя достаточно отстраненно. Конечно, нельзя сказать, что в их общении была какая-то излишняя холодность — это слишком бросалось бы в глаза и могло вызвать лишние вопросы. Но в то же время Ру всеми силами старалась избегать встреч с секретарем, который столь явно проявлял к ней интерес, что даже прислуга в доме обратила на это внимание.
Однажды краешком уха Ру сама подслушала разговор двух горничных, обсуждающих излишне пылкое отношение Лекудера к молодой неандерше. Из их слов следовало, что поведение секретаря разительно изменилось с момента появления в доме экспедиции метентара Мууна — он стал нарочито весел, постоянно что-то насвистывал себе под нос и часто выбегал из рабочего кабинета по разным надуманным причинам, а на самом же деле только для того, чтобы постараться встретить где-нибудь в доме прелестную гостью.
Такое поведение Лекудера доставляло Ру определенное удовольствие (да и как может не радовать девушку столь явное внимание к своей персоне респектабельного мужчины весьма приятной внешности?), но все же встреч с ним она старалась избегать, не желая получить от Краса очередной нагоняй.
Однако три дня в чужом доме — это все же приличный срок, и провести его, закрывшись в четырех стенах своей комнаты, казалось ей верхом глупости. И это можно было понять: почему вдруг она должна от кого-то прятаться? Кстати, во многих городах Прибрежной Ойкумены подобное поведение могло быть расценено хозяевами как верх неприличия. В Снау-Лиссе, во всяком случае, именно так бы и решили…
Поэтому Ру не стала долго прятаться и уже на второй день вышла из комнаты, полная решимости изучить здесь все вокруг. В конце концов, Крас запретил ей лишь избыточное и неформальное общение с секретарем Лекудером, а не знакомство с местным бытом и архитектурой!
Ру первым делом заглянула в комнату Кэндера Фогга, куда его наконец перенесли из кабинета легата. Пастух мирно дремал на кровати, пускал пузыри и был сильно похож на уставшего ребенка. Ру подошла, чтобы поправить сползшее
Некоторое время он смотрел на Ру с полным непониманием происходящего, а затем жалобно спросил:
— Вы что-то хотели, сударыня? Я сделал что-то не так?
В первое мгновение Ру решила, что пастух все еще бредит, но потом сообразила, что он впервые в жизни видит ее в платье и потому попросту не узнал.
А пастух тем временем продолжал:
— Честное слово, сударыня, я не знал, что здесь в комнатах есть уборные и только потому помочился в вазу для цветов. Но я сам за собой все уберу, обещаю!
Ру покрутила головой по сторонам и наморщила нос.
— Ты нагадил в вазу для цветов, придурок? Фу! Так вот почему здесь так воняет!
Глаза у Кэндера Фогга удивленно расширись, он даже на локтях приподнялся на кровати.
— Ру?! — воскликнул он. — Это ты?! Ты такая… ты такая красивая! — вырвалось у него.
Ру махнула на него рукой.
— Ой, хоть ты не начинай! Все девушки носят платья. Я слышала, что в некоторых городах даже мужчины носят платья, и никто по этому поводу сильно не удивляется… Я просто хочу хоть немного побыть собой.
Кэндер Фогг снова откинулся на подушку. Веки его приопустились.
— Мне так плохо, Ру… — жалобно прошептал он. — Этот проклятый наскур меня почти убил. Я даже не знаю, смогу ли теперь оправиться от этого… Может быть я скоро умру. А я ведь никогда в жизни не видел женскую грудь… Покажи мне свои сиськи, Ру!
И он беспомощным движением протянул вперед руку. Но глаза его снова распахнулись во всю ширь, жадно взирая на вырез платья.
Ру закусила губу. Подумала совсем немного, а затем выдернула у пастуха из-под головы подушку, бросила ее ему на лицо и сильно прижала, держа за углы всеми четырьмя руками. Кэндер Фогг задергался. Сначала не сильно, а потом, когда воздуха ему уже стало не хватать, забился всем телом, размахивая руками и ногами. В конце концов ему удалось-таки отпихнуть от себя девушку и откинуть подушку. Резко сел на кровати, бешено дыша.
— Ты совсем сдурела! — взвизгнул он. — Я чуть не задохнулся!.. У меня сейчас вот отсюда кровь пойдет! — он указал на свою рану.
Ру огляделась и схватила с комода подсвечник.
— У тебя сейчас из задницы кровь пойдет, понял?! Потому что я забью туда вот этот канделябр!
— Это подсвечник, дура! Канделябр это… Это что-то совсем другое!
— Вот твоя задница и выяснит, чем они отличаются…
Она сделал шаг к кровати, а Кэндер Фогг сразу схватил подушку и прикрылся ею, как щитом.
— Не подходи ко мне!
— А ты повернись и расслабься…
Скрипнула дверь. Они оба — и Ру, и Кэндер Фогг — повернулись к выходу. На пороге стоял хозяин Йон с заспанным видом и недовольно их рассматривал.
— Что здесь происходит? — поинтересовался он, поправляя на глазу сбившуюся повязку.
Ру сдула со лба выбившуюся прядь.
— Ничего особенного! Я просто хотела задушить этого идиота.
— А-а… — протянул хозяин Йон с пониманием. — Ну-у… не буду тебе мешать! Только сильно не мусори — чужой дом все-таки. И чем у вас тут так воняет?