Морально безнравственные

Ланцет Вероника

— Шшш, все хорошо, я с тобой, — берет он мою руку в свою.

— Я не беременна, — говорю я ему, убежденная, что это должно быть какая-то ошибка.

Конечно, Вселенная не может быть такой жестокой…

Проходит еще один цикл тестов, и медсестра приходит с результатами.

— Поздравляю, — начинает она, но после этого слова мой разум пустеет.

Беременна… Я беременна…

— Вы уверены? — спрашиваю я, когда она собирается уходить.

— Анализ крови — самый точный, и уровень ХГЧ у вас высокий, что означает, что вы беременны. Я собираюсь

позвать своего коллегу сделать УЗИ, и вы сможете увидеть, на каком сроке вы находитесь.

Ребенок… Я беременна….

И застряла.

Я поворачиваюсь в сторону, не желая смотреть никому в глаза, и в первую очередь Энцо. Слезы собираются в уголках глаз, когда я осознаю всю чудовищность происходящего.

Доктор привозит аппарат, и Энцо накрывает мою руку своей, крепко сжимая ее. Его лицо озаряется, когда врач запускает монитор и готовит все для УЗИ, не понимая, что это значит для меня.

Конец всем моим мечтам.

Может быть, я еще могу сделать это — убежать.

Но это было бы эгоистично с моей стороны. Что я могу предложить ребенку? У меня едва хватало денег, чтобы позаботиться о себе, и я планировала подрабатывать, чтобы свести концы с концами, пока не смогу записаться на какие-нибудь курсы.

Ребенок…

Я не могу родить.

Доктор считает, что мои слезы вызваны тем, что я эмоционально перегружена. Но я просто оплакиваю свое будущее.

Я должна стать его пленницей — навсегда.

Как раз в тот момент, когда разочарование грозило завладеть всем моим существом, врач наносит на мой живот прохладный гель.

— Возможно, будет холодновато, — предупреждает она, прежде чем прикоснуться к моему животу прибором.

Я медленно поворачиваю голову к экрану и с удивлением наблюдаю, как на нем появляется что-то маленькое.

— Это… — шепчу я, слова просто не находятся.

— Да, это сердцебиение. Все выглядит нормально. Вашему ребенку примерно шесть-семь недель.

Я слушаю небольшой, но ровный стук, и чувствую, как Энцо обнимает меня за плечи.

— У нас будет ребенок, маленькая тигрица, — шепчет он мне на ухо, его голос полон эмоций.

?

— Что такое? — Энцо быстро подходит ко мне, берет меня за руку и ведет к столу. Если бы вы видели, как он вел себя со мной, вы бы подумали, что я сделана из стекла.

Но, видя, как он был счастлив по поводу ребенка, неудивительно, что он хочет убедиться, что все в порядке.

— Я в порядке. Просто немного устала, — глубоко вздыхая, я сажусь. Через секунду он оказывается рядом со мной, предлагая воду и лекарства.

— Нет, — отталкиваю их в сторону, — я в порядке, правда, — снова заверяю его.

Шла десятая неделя беременности, тошнота прошла, но уровень энергии снизился. Удивительно, но Энцо постоянно находился в доме.

Его отец был самым счастливым и сообщил всем своим родственникам, что скоро у него будет

внук — пол еще не был подтвержден.

Но впервые за все время Рокко был добр ко мне.

— Тебе что-нибудь нужно? — его глаза полны беспокойства, когда он смотрит на меня, его палец рисует круги на моей коже.

— У меня есть одолжение, о котором я хотела бы попросить… — я набираюсь смелости, чтобы попросить, зная, что это не маленькая задача.

— Все, что угодно, — отвечает Энцо.

— Я бы хотела, чтобы Лия осталась со мной на время беременности и после родов. Она всегда была мне как мать, и…

— Сделано! — перебивает меня Энцо, и я ошеломлена его решительным ответом.

— Правда? — спрашиваю в изумлении. Я была готова драться с ним за это.

— Я же говорил тебе, Аллегра. Все, что ты хочешь, стоит только попросить.

Что угодно для ребенка…

Чуждая мысль приходит мне в голову, и я снова сталкиваюсь с разочарованием. Почему никто не может полюбить меня ради меня?

— Ты действительно хочешь этого ребенка, не так ли? — я поворачиваюсь к нему, и он хмурит брови.

— Конечно, — его ответ незамедлителен: улыбка появляется на его губах.

— Конечно, — я тоже притворно улыбаюсь, хотя в глубине души я определенно не счастлива.

Он берет меня за плечо, притягивая к себе, и моя голова оказывается прямо под его подбородком.

— Мы должны начать думать об именах.

— Не слишком ли рано?

— Нет. Особенно когда я не могу дождаться встречи с жизнью, которую мы создали, маленькая тигрица, — в его голосе звучит некая меланхолия.

Одно можно сказать наверняка — Энцо уже крепко любит этого ребенка. Проблема в том, что, как бы я ни старалась, я также влюблялась в своего малыша с каждым днем. Звук сердцебиения шокировал меня, но в то же время необъяснимо обрадовал.

Проходят недели, и моя недомогание постепенно исчезает. Я все еще легко устаю, но я больше сплю и ограничиваю свои движения.

Когда тошнота, наконец, проходит, начинается тяга к еде. И кое-что еще.

С тех пор как беременность подтвердилась, Энцо почти не прикасался ко мне, боясь навредить ребенку. Хотя я благодарна ему за внимание, это меня убивает. Тем более, что я перешла во второй триместр беременности.

Я постоянно думаю о сексе, и чаще всего обнаруживаю, что я влажная и горячая, потребность сжигает меня изнутри. Но сколько бы я ни пыталась заставить его трахнуть меня, он просто не хотел.

— А что, если мы навредим ребенку? — толкал он меня в плечи после бурного поцелуя.

— Мы можем сделать это медленно, — добавляю я, хотя мы никогда не делали этого раньше.

В каком-то смысле я понимаю, почему он был так насторожен.

На первом осмотре врач отвела меня в сторону, чтобы спросить, не была ли я изнасилована. Думаю, она увидела синяки и следы укусов на моей шее, а ведь я не особо старалась их скрывать. Я была крайне смущена, когда объясняла ей, откуда у меня эти следы, едва удержавшись от того, чтобы не сказать ей, что тело Энцо еще хуже. На данный момент я не сомневаюсь, что на его спине навсегда остались шрамы от моих ногтей.