Морально безнравственные

Ланцет Вероника

— Я не хочу причинить тебе боль, — шепчет он, опуская руку ниже. У меня перехватывает дыхание, волнение нарастает внутри.

— Ты не сделаешь. Доктор сказал, что все будет хорошо, если мы будем осторожны.

Его лицо приближается к моему, и я смачиваю губы, готовая к долгожданному поцелую. Мы находимся на расстоянии одного дыхания друг от друга, когда пикает таймер на духовке.

Черт…

Энцо ухмыляется, надевая рукавицы, достает торт и ставит его на стол.

Слишком

нетерпеливая, я беру его с противня и разрезаю на кусочки, беру один и дую на него. Энцо быстро выхватывает его у меня из рук, качая головой.

— Подожди. Это слишком горячо. — Я дуюсь на него.

Нехотя жду пару минут, но мой взгляд не отрывается от торта. Энцо снова удивляет меня, пробуя торт, прежде чем одобрить его.

— Наконец-то, — вздыхаю я от удовольствия, вгрызаясь в торт. Я поглощаю один кусок, затем другой.

Энцо смотрит на меня со странным выражением лица, пока я жую торт, поэтому я нахожу в себе силы спросить.

— Что?

— Ты такая красивая, когда счастлива, — его слова застают меня врасплох, тем более что я не вижу никакой фальши на его лице. — И прежде чем ты набросишься на меня, — продолжает он, — я не лгу и не пытаюсь тебя умаслить. Это просто правда.

— Тогда почему бы тебе не сделать что-нибудь с этим? — бесстыдно спрашиваю я.

— Боже, как я хочу… — стонет он, делая шаг вперед. Обхватив руками его шею, я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы впиться поцелуем в его губы.

— Знаешь, — начинаю я, лаская его лицо своим, мука слегка осыпается на мою кожу, — у беременных женщин есть потребности.

— Неужели, — он обхватывает своими ладонями мои щеки, его нос прижимается к моему в ласковом жесте. — Чего хочет моя женщина, то я и исполняю. — От его слов по моей спине пробегает дрожь, особенно от того, что он назвал меня своей женщиной.

— Поцелуй меня, черт…

Я не успеваю закончить свои слова, как его рот оказывается на моем. Его руки двигаются вниз по моему телу, пока он не хватает меня за задницу, приподнимая меня к себе. Обхватываю ногами его торс, и его твердый член соприкасается с моим центром, укол осознания превращается в гору ощущений.

— Черт, спать рядом с тобой и не прикасаться к тебе было чистой пыткой, — признается он, его голос становится грубым.

— Не для тебя одного.

И у меня из-за беременности шалят гормоны, которые делают меня возбужденной. Но я воздерживаюсь от того, чтобы сказать это вслух.

Он кладет меня на стол, его пальцы медленно скользят по внутренней стороне моих бедер, прежде чем соскользнуть с моих ног.

— Медленно… нам нельзя спешить, — бормочет он, как будто пытается убедить в этом самого себя.

Он находит меня мокрую и влажную, но пока он играет со мной, я обнаруживаю, что у меня не хватает терпения на прелюдию.

Я стягиваю

его брюки, сдвигая их вниз по бедрам и обхватывая рукой его член.

— Входи. Сейчас же, — призываю я, направляя его к моему входу.

— Твое желание — мой приказ. Всегда, — шепчет он мне в волосы, когда головка упирается в мое тепло. Он дразнит меня, поглаживая членом мою киску, покрывая ее влагой. — Блядь, моя маленькая тигрица, — скрипит он зубами, погружаясь в меня медленно, сантиметр за сантиметром.

Мы оба стонем от этих ощущений, наши рты сливаются друг с другом. Он прижимает меня к своей груди, проталкиваясь до конца, глубоко погружаясь в меня.

Смотря друг другу в глаза, он медленно входит в меня, и я чувствую каждую частичку его, когда он наполняет меня. Его рука гладит мою щеку, его большой палец раздвигает мои половые губы и проникает внутрь.

Я втянула губу в рот, не отрывая от него глаз.

Не знаю, может быть, это просто эмоции из-за беременности, которые не поддаются контролю, но, чувствуя его так глубоко внутри, я разрыдалась. Я стараюсь отвести лицо, смущенная этой внезапной вспышкой.

— Шшш, малышка. Я здесь, с тобой, — его руки удерживают мою голову на месте, его взгляд непоколебим. — Выпусти все наружу, — его тон мягкий, и каким-то образом все рушится.

Я обхватываю его шею руками, мои пятки упираются в его задницу, когда я подталкиваю его вперед.

Слезы текут свободно, когда все мое тело наполняется любовью — к нему и к нашему ребенку.

— Ах, Энцо… — начинаю я, прежде чем успеваю остановить себя, — как бы я хотела, чтобы ты был только моим, — безответная любовь и тоска придают моим словам безнадежность.

— Я и есть твой, маленькая тигрица. Я весь твой, — отвечает он, его губы скользят по моей щеке, целуя слезы.

— Я бы хотела верить тебе, — шепчу я, в груди образуется плотный комок.

— Доверься мне, — его пальцы обхватывают мою задницу, проникая в меня жестким толчком. — У тебя есть весь я, — он прижимается лбом к моему лбу, его движения бедрами продолжаются.

Я чувствую, что момент близок, и хватаюсь за его плечи, прижимаясь к нему и впитывая смысл его слов.

Мне бы очень хотелось верить ему.

Но я не верю.

Все мое тело бьется в конвульсиях, когда я обхватываю его, слезы все еще текут из моих глаз. Моя киска крепко сжимает его, и он вскоре следует за мной, изливая себя внутрь меня.

Задыхаясь, эйфория от оргазма заставляет его шептать мне в уши сладкие слова.

Я держусь за эти слова, цепляясь за безнадежную надежду, которая, тем не менее, все еще существует в моем сердце.

Несчастен тот, кто любит, но никогда не может быть любим в ответ.