Морально безнравственные
Шрифт:
Поскольку Лука все еще плачет у меня на руках, я возвращаюсь в дом, намереваясь найти молочную смесь, чтобы покормить его.
И как я и думал — ее нет.
Какого черта!
— Шшш, малыш, — пытаюсь успокоить его, пока набираю номер Неро, чтобы он принес мне пожизненный запас смеси.
К счастью, он работает быстро, и вскоре я уже могу кормить Луку.
Как он здесь оказался?
Я держу на руках своего двухнедельного сына, пока он сосет
Странное поведение продолжается, и Аллегра как будто не может заставить себя посмотреть на Луку. Она всегда находит предлог, чтобы выйти из комнаты, когда видит меня с ним.
Ночью все еще хуже, поскольку она с самого начала заявила, что не будет спать с ним в одной комнате, потому что это нарушит ее режим сна.
Я ошарашено смотрел на нее, уверенный, что с ней что-то серьезно не так.
Тем не менее, я взял Луку в свою комнату и продолжал кормить его каждые два часа, почти не высыпаясь.
В какой-то момент, устав от ее нового отношения, столкнулся с ней, но был встречен тихим насмешливым взглядом. Она сказала, что я все выдумываю.
Интернет оказался более просвещенным, и я начал верить, что, возможно, она страдает от послеродовой депрессии. Учитывая травматическое событие и последующие роды, я не могу ее винить. Поэтому я решил дать ей немного передышки, надеясь, что в какой-то момент она вернется к нам.
Тем не менее, это означает, что я буду заботиться о Луке полный рабочий день.
— Сынок, ты меня слушаешь, — трясет меня отец, и мои глаза резко распахиваются.
Когда в последний раз у меня была полноценная ночь сна?
— Извини, ты можешь повторить?
— Тебе нужно нанять няню. Ты не можешь продолжать в том же духе, Энцо. Мой отец смотрит на меня скептически.
— Нет. Я не доверю Луку никому другому, — резко отвечаю я. Кому угодно, кроме Аллегры, но сейчас я бы и ей не доверил.
— Сынок, это женская работа. У тебя есть более важные дела. Скоро встреча с русскими. Только не говори мне, что ты собираешься взять на встречу своего ребенка? Они все рассмеются тебе в лицо, и прощай сделка.
— Я справлюсь, хорошо?
— Нет, не справишься. Ты наймешь няню и все. Я не хочу, чтобы мой наследник был предметом шуток, потому что он хочет играть роль заботливой няньки.
— Он мой сын, отец, — я стиснул зубы, пытаясь сдержать себя от крика.
— Он может быть твоим сыном и на расстоянии. — Отец качает головой, сдвигая очки на нос, чтобы изучить какие-то документы — знак того, что меня освободили от должности.
После обеда я веду Луку к маме Марго и радуюсь тому, что они так хорошо ладят, ведь она будет неотъемлемой частью его жизни.
— Я хочу, чтобы ты стала его крестной матерью, — прошу я ее, когда она держит Луку на руках, с любовью глядя
Как должна была сделать Аллегра.
Не пойду туда.
— Конечно, буду. Он мой маленький ангел, — она наклоняется, чтобы поцеловать его в нос, а затем снова поворачивается ко мне.
— Как твоя жена. Роды тяжелы для женщин. Надеюсь, ты не давишь на нее, чтобы… — она прервалась, когда я начал смеяться.
— Это последнее, о чем тебе стоит беспокоиться, мама.
Дело не только в ее внезапном изменении отношения, но и в том, что в ней есть что-то физически неприятное. За то время, что ее выписали из больницы, у меня не было ни одной похотливой мысли о ней, хотя ее фигура стала более пышной, более очаровательной от наполненности материнства.
Я смотрю на нее и ничего не чувствую.
Я стыдился себя, думая, что она прошла через такое испытание, чтобы подарить мне Луку, а теперь мне противно от ее тела.
— Будь добр к ней. Она, наверное, сейчас слаба, как физически, так и эмоционально.
Я внимательно слушаю советы мамы, обещаю вести себя хорошо и помнить о душевном состоянии жены.
Но когда я возвращаюсь домой, меня снова поражает разница в поведении Аллегры. Она кричит приказы Ане и другим сотрудникам, ее голос полон раздраженного превосходства.
— Аллегра, — начинаю я, и она наконец поворачивается ко мне, — заткнись.
Я говорю, хватая ее за руку, чтобы отвести наверх.
— Что?
Она имеет наглость хлопать на меня ресницами, как будто я попадусь на эту уловку.
— Я понимаю, что ты через что-то проходишь, но это не значит, что ты можешь оскорблять персонал, — я говорю ей, а она просто пожимает плечами.
— Я собираюсь уложить Луку спать, — не оглядываясь, я направляюсь прямо в свою комнату, купаю его и одеваю в чистую одежду, прежде чем лечь с ним на кровать.
Мне было проще просто спать с ним рядом, чем перемещаться туда-сюда между кроватью и колыбелью.
Только когда у Луки начались колики, я наконец сдался и нанял новую сиделку, потратив несколько часов на изучение резюме и собеседование со всеми потенциальными кандидатами, прежде чем одобрил миссис Маршалл, тридцатилетнюю женщину, которая, похоже, умеет обращаться с детьми.
Появление сиделки пришлось как нельзя кстати к крестинам Луки, и отец дал понять, что это скорее деловая сделка, чем что-либо еще, поскольку на празднике будут присутствовать русские.
За день до крестин я ложусь спать, надеясь, что мне удастся выспаться. Едва я задремал, как почувствовал, что кто-то скользнул под простыни рядом со мной.
Я резко просыпаюсь и вижу, что Аллегра соблазнительно смотрит на меня, ее язык украдкой облизывает губы, а взгляд блуждает по моей обнаженной груди.