Морально нечестивый
Шрифт:
— Лина, не прячься от меня. — Он мягко расцепляет мои руки, его губы ложатся поцелуем на середину моей груди, прямо между грудей.
— Ты прекраснее всего, что я когда-либо видел. Если бы я мог навсегда сохранить этот образ в своем сознании, я бы так и сделал. — Я чувствую его дыхание на своей коже, когда он говорит, а затем он медленно поднимается вверх, к моей шее, его прикосновения щекочут и восхищают меня одновременно.
— Ты тоже, — робко добавляю я. — Ты действительно красив. — Я говорю единственное, что могу придумать. Мой мозг словно
Его грудь разрывается от смеха, его рот приближается к моему уху. Он покусывает это место, а затем берет мочку губами.
— Я счастлив, что ты так думаешь.
Потянувшись ко мне, он расстегивает лифчик и снимает его с моих рук, одновременно шепча мне на ухо успокаивающие слова. Мои глаза закрываются, и я наслаждаюсь ощущением его кожи на своей. Вскоре за этим следует мое нижнее белье.
Подстегиваемая небывалым желанием, я дергаю его за ремень, стремясь быть еще ближе к нему. Он помогает мне расстегнуть молнию на его брюках, и я использую свои ноги, чтобы стянуть их вниз. Когда он, наконец, остается таким же обнаженным, как и я, то обхватываю его ногами, желая, чтобы эта часть его тела коснулась меня там, где я больше всего в нем нуждаюсь.
— Еще нет, любимая. — Его рука пробирается между нашими телами, касаясь меня, чувствуя, как сильно он влияет на меня. — Ты не готова, — говорит он, и мои брови нахмуриваются от его слов.
— Я готова, так готова. Пожалуйста. — Как он может не видеть, как я готова, как желание исходит из самого моего существа?
Он усмехается и качает головой, даря мне быстрый поцелуй, прежде чем опуститься между моих ног.
Я просто хочу, чтобы он был внутри! Мой разум кричит, но, когда его язык соприкасается с моей плотью, то я больше не могу сдерживаться.
Я падаю обратно на матрас, глаза дикие, ноги на его плечах, руки в его волосах.
Он убивает меня.
Мое дыхание учащается, а тело отвечает на каждое его прикосновение.
— Марчелло, — задыхаюсь я, это неуловимое чувство приближается все ближе и ближе.
Мои бедра сжимаются, обхватывая его голову. Его руки на моей попе притягивают меня ближе, его движения усиливаются, его язык выжимает из моего тела каждую капельку удовольствия.
Пока все не рушится.
— Господи! — я громко стону, чувствуя, как мое тело обмякает.
Марчелло целует мой живот и не спеша кладет на него голову.
Вспомнив о растяжках после беременности, я пытаюсь сдвинуть его, но он останавливает меня.
— Не надо. — Его голос нежен и наполнен эмоциями. Его ладонь ложится на самый страшный шрам, и он с благоговением обводит его.
— Это некрасиво. — Я останавливаю его руку, кладу свою поверх его.
— Это не так. — Он опускает еще один поцелуй на изуродованную кожу. — Потому что это дало жизнь. Никогда не стыдись этого, Лина.
Его слова поражают меня, и мне приходится дважды моргнуть, чтобы избавиться от влаги, образовавшейся на ресницах.
— Ты отказалась от всего, чтобы иметь прекрасную девочку,
— Спасибо. — Мой голос охрип. Впервые кто-то признал мои жертвы ради Клаудии. Впервые кто-то видит в них что-то кроме позора.
— Ты даже не представляешь, как это важно для меня. — Я целую его лоб, надеясь передать ему все, что чувствую.
Он двигается вверх по моему телу, и его рот накрывает мой в обжигающем поцелуе. Все остальные мысли стремительно исчезают из моей головы, когда я поддаюсь ощущениям.
Он устраивается между моих ног и медленно входит в меня. Мои руки обхватывают его спину, прижимаясь к нему, пока он мягко входит в меня. Он поклоняется моему телу каждым прикосновением, каждым движением, а я могу только смотреть в его глаза, впитывая его интенсивность.
Это слишком сильно!
— Быстрее, пожалуйста! — стону я, чувствуя, как внутри меня нарастает давление. Марчелло увеличивает темп, его член то выходит, то снова входит в меня, растягивая меня и заставляя задыхаться от удовольствия.
Он почти у цели!
Я сжимаюсь вокруг него, и все нервы в моем теле трепещут от осознания. Интенсивность слишком велика, и слезы начинают катиться по моему лицу. Только через несколько секунд он присоединяется ко мне, и я чувствую, как он опустошает себя внутри меня.
— Боже, Лина, — стонет он, его лоб упирается в мое плечо. Он чуть приподнимает голову, замечая мои слезы.
— Черт! Я сделал тебе больно? Ты в порядке? — он пытается пошевелиться, но я продолжаю держать его.
— Нет, ты не сделал мне больно. Это было просто… слишком сильно. Слишком много чувств, — признаюсь я, прикусив губу. Его брови сгибаются в замешательстве.
— Ты уверена? — спрашивает он снова.
— Да, все было идеально. — Мои руки скользят по его спине, и я снова вспоминаю ужасное зрелище, которое я видела.
Мы устраиваемся в постели, и он накидывает на меня простыню. Некоторое время мы сидим в тишине, и я набираюсь смелости, чтобы спросить.
— Что случилось с твоей спиной?
— Ты видела, — медленно говорит он. Я поворачиваюсь к нему лицом. Его выражение лица напряжено, и он смотрит куда угодно, только не на меня.
— Кто это с тобой сделал? — его плечи опускаются от моего вопроса. Он не должен чувствовать себя неловко из-за этого. Не зная, что это то, что я могу понять очень хорошо.
— Я… — он делает паузу, делая глубокий вдох, — когда-нибудь я расскажу тебе. — Наконец говорит он, не встречаясь со мной взглядом.
Когда-нибудь. Почему с ним всегда когда-нибудь? Прежде чем я смогла себя контролировать, я пролепетала.
— Кто та женщина, которую ты любил? — я даже не узнаю свой голос. Так вот на что похожа ревность? Потому что из-за нее мне хочется уничтожить эту неизвестную женщину.
Глаза Марчелло встречаются с моими.
— Лина… — Его умоляющий тон говорит о том, что Марчелло хочет, чтобы я оставила эту тему, но мне нужно знать.