Морской волк. 3-я Трилогия

Савин Владислав

Тут вмешался комиссар ГБ и мягко, но решительно прервал разговор.

Итого имеем, по сути, подводный линкор. Который может уничтожить практически любого надводного или подводного противника, сам оставшись неуязвимым, а с большой вероятностью, даже и необнаруженным. И не нуждается в охранении — ну, если только у врага такие же сверхлодки не появятся. Представляю «ютланд» следующей войны, битву десятков быстроходных субмарин, каждая размером с дредноут. Хотя вижу слабое место — с самолетами они никак, в непересекающихся пространствах, сами невидимы, а значит и неуязвимы, но и ПВО отсутствует как класс. А в войне на море будут задачи морских перевозок и десантов, значит, нужны и надводные корабли с мощным зенитным вооружением, и авианосцы, «плавучие аэродромы», а внизу под эскадрой или конвоем ходят такие вот лодки-охотники, обеспечивая ПЛО. Новая война

на море выходит совершенно не похожая на современную! И такие корабли, как «Ворошилов», будут годны лишь для того, чтобы по берегу стрелять!

Но это уже будущая война — не верю я в вечный и всеобщий мир, пока существует мировой капитализм. Выходит, у нас сейчас шанс против немцев с правилами этой войны — врезать по тактике «завтра»? На севере фрицы так и не смогли ничего противопоставить. Но тогда и здесь у них лучшая тактика — это не соваться в море вообще!

Значит, у нас развязаны руки. Конечно, нельзя возложить на одну лодку задачи целого флота — но не надо бояться боя с надводной эскадрой Еврорейха, имея такой козырь в рукаве. И наше ПЛО будет сильно облегчено. Можно действовать предельно решительно, несмотря на слабую боевую подготовку итальянцев. В самое ближайшее время выйти на советско-итальянские учения, отработать хотя бы сплаванность эскадр. И становится возможным десант на Корсику, Сардинию, юг Франции — лишь бы прикрыли от авиации, а с легкими силами немцев, миноносцами и торпедными катерами итальянцы справиться должны!

А насчет тайны К-25 — после обязательно задам вопрос товарищу Кузнецову!

Контр-адмирал

Лазарев Михаил Петрович

Подводная лодка «Воронеж». Военно-морская база Специя. 19 марта 1944 года.

Сплошной аврал! Только торпеды приняли — адмиральский визит.

— Запретить просто, — сказал после комиссар ГБ Кириллов, — но должен командующий возможности подчиненной боевой единицы знать досконально, как вы правильно заметили. И еще одна причина — союзники так и не успокоились. Некто Честер Нимитц, американский «подводник номер один», кроме того что адмирал и комфлотом, в прошлом году запрос присылал, нельзя ли его доверенному лицу осмотреть русский «фтороход», и британцы тоже уже обращались, за компанию. Пока отбрехиваемся — но грубость нежелательна, нам союзники еще нужны. Вот и интересно мне, и кое-кому повыше, к каким выводам можно прийти, у вас на борту побывав — возьмут о том рапорт с товарища Владимирского те, кому положено.

— Война кончается, — отвечаю, — еще месяца два-три, и Гитлеру капут. А после будут нам англо-америкосы нужны?

— А куда они денутся? — усмехнулся наш «жандарм». — Вы, Михаил Петрович, про Японию забыли? И дело даже не в мести за Порт-Артур и Цусиму, а в восстановлении законных интересов нашей державы на Тихом океане. Это нормально, что наш флот там надвое разделен, пока Курильские острова у самураев — из Владивостока в Петропавловск-Камчатский через японские проливы идти? А пол-Сахалина их по какому праву? А главное, представьте — будут США воевать там одни, без нас — и не только Японию раздавят, хотя бы и положив там миллион своих, но и влезут в Китай всеми копытами. И как вам — получить аналог Южной Кореи вашей истории, набитой американскими базами и войсками — против всей нашей границы от Казахстана до Владивостока? Придется нам воевать, даже не за интересы СССР, а за его выживание в будущем. Тем более что не будет никаких «двух Корей» — ничего мы американцам не обещали. А раз даже Трумэн у вас был заинтересован в нашей дружбе, пока Японию не разобьем — то ленд-лизу быть. Да и в дальнейшем, есть мнение, что худой мир лучше доброй ссоры. Потому за операцию «Полынь» вам Отечество благодарно — но боже вас упаси, товарищ Лазарев, хоть в чем-то еще самовольничать. С Рудневым варяжским себя не путайте — в отличие от него, у вас послезнания нет, ничего пока не определено, как повернется после Победы.

Это Кириллов на статью из «Морского сборника» намекает. В февральском номере было, в память сорокалетия подвига «Варяга» и «Корейца» в Порт-Артуре. И приводилась там такая точка зрения, что если бы Руднев, взяв на себя ответственность и наплевав на все международные нормы, открыл бы огонь первым, причем не по японской эскадре, а по транспортам с войсками, когда они еще за день до того входили в бухту Чемульпо, и перетопил бы их на фарватере — то сорвал бы высадку первого

эшелона японского десанта на материк и подарил бы нашим неделю, а то и полторы-две на развертывание войск на суше. После чего «Варяг» мог с чистой совестью топиться, так как свою задачу он выполнил бы на все сто. Вот только принять такое решение Руднев, типичный офицер мирного времени, не мог принципиально — тут нужен был человек, прошедший войну, у которого в инстинкты, в подкорку вбито совсем иное. Как какой-то американец сказал: «Стреляй первым, и лучше меня после судят, чем хоронят».

— Так мы не про мир «Варяга-победителя» говорим, — заметил Кириллов. — Кстати, Дойников хорошую вещь написал, патриотичную, и очень возможно, ее даже издадут. Но после, году так в 1954-м, и капитально переработав. А вы поставьте себя на место реального Руднева, которому ничего не было известно. Решились бы вы, на свою ответственность, начать войну? Или, чтобы у вас не было соблазна параллель с японским адмиралом Уриу провести, когда он британский пароход «Коушинг» с китайскими солдатами топил, в мирное время — и получил за это лишь награду. Представьте себя на месте командира нашего корабля в каком-нибудь Сингапуре, году в шестьдесят втором. И американцы по отношению к вам действуют откровенно угрожающе, но пока не стреляют. Вы решились бы начать атомную войну? Даже ценой собственной тактической победы?

— Решился бы, — отвечаю уверенно, — поскольку война началась бы лишь в случае, когда политическое решение уже принято. То есть все равно начнется, так лучше хоть на своем участке нанести врагу урон. А когда агрессор не готов, то любой инцидент спустят на тормозах. Как мы в тридцать седьмом в Испании «Шеер» бомбили, или в восемьдесят первом иракцы влепили ракету в американский фрегат, и что?

— А вы не подумали, что кроме состояния «готов» или «не готов» может быть еще и «на грани»? — спросил Кириллов. — Когда все еще на развилке, но один камешек может лавину столкнуть?

— Держались же, — отвечаю. — Про «боевую службу» знаете? Когда наш крейсер, примерно как «Ворошилов», должен в мирное время постоянно висеть на хвосте американского авианосного соединения, в пределах досягаемости своих орудий. И, получив приказ, расстрелять авианосец в считанные минуты, до того как быть самим потопленными — как камикадзе. Причем в Суэцкий кризис, а вроде и еще было такое, поводом для войны мог считаться массированный взлет палубной авиации — после чего надо было стрелять, не дожидаясь никакой команды с берега. Чаще всего такую службу в Средиземке несли, начиная с семидесятых. Почти двадцать лет, до девяносто первого — но обошлось же!

— Вопрос прямой и конкретный: что было бы, попади вы не в сорок второй, а двадцатью годами позже, в ваш Карибский кризис? — прищурился Кириллов. — И американцы ведут себя предельно враждебно. Вы бы влепили в них атомным зарядом, без санкции правительства — решив патриотически, что так будет лучше, или банально спасая себя, если бы янки атаковали? Зная вас, почти уверен, что так бы и было. И — привет, Третья мировая! Когда вы в январе норвежцев у Шпицбергена атаковали — да, формально выполняя приказ — нашлись такие «доброжелатели», что сигнализировали: Лазарев союзников больше, чем фашистов ненавидит и строго в рамках приказа старается так, чтобы у тех всегда был максимум жертв. И всерьез рассматривалась возможность вас с К-25 снять, на берег перевести, в Наркомат ВМФ или на преподавательскую работу, а назначить или вашего помощника, или даже Видяева — но товарищ Сталин Кузнецова послушал, авторитетно заявившего, что при смене командира по уставу положено экипажу весь курс боевой подготовки пересдать, и первые походы с проверяющим из штаба — а где такого найти, кроме вас же? Вот и вышло, что за все Головко с Зозулей пришлось отдуваться, и мне тоже досталось. Так что имейте в виду!

Такой вот неприятный вышел разговор. А после — снова заботы. Поскольку задерживаться в Специи нам нежелательно, немцы авианалет организуют, и хоть ПВО мощное, от случайной бомбы-дуры никто не застрахован. И задача прервать сообщение отрезанных на «сапоге» немцев с французскими портами, на нас осталась. Так что в море нам, и чем раньше, тем лучше. А надо было еще и мне в штаб к Владимирскому ехать, на предмет подготовки будущего выхода эскадры, взаимодействовать мы должны тесно лишь с нашими кораблями, и только через них с итальянцами. Пришлось еще раз обговорить с командирами эсминцев порядок связи и совместной работы по вражеским лодками, как мы на севере делали — мы не жадные, боевым счетом поделимся охотно, чтобы торпеды с СН не тратить.