Московские каникулы

Брагинский Эмиль Вениаминович

– Этим всем будешь заниматься ты! – Лучана не выказывала ни малейшего желания подняться с постели.

– О’кей! – согласился Гриша. – Только я не понимаю, чья это тогда собака? А потом мы поедем к моей бывшей жене пить кофе!

Лучане сразу стало интересно, интересно чисто по-женски:

– Вы сохранили между собой хорошие отношения?

– Она со мной сохранила! – уточнил Гриша, красуясь чисто по-мужски.

Уже на выходе Лучана, вздохнув, пожала плечами:

– Городского телефона нет, пусть, но сотовый

можно купить?

– Можно, можно, но нельзя! – Гриша уже заводил машину, в которую первым впрыгнул Сюрприз. – Дорого!

– Я тебе подарю! – сделала широкий жест Лучана и сама поразилась собственной щедрости. Известно, что на Западе чем богаче, тем лучше считают и пересчитывают мелкие деньги. У нас этому только учатся. Но Гриша обрадовал богатую итальянку:

– Спасибо, но не надо. Потом за разговоры каждый месяц знаете сколько набегает? Если вам так уж невтерпеж мне что-либо подарить, купите отдельную квартиру, однокомнатной будет достаточно!

– Идея прекрасная! – одобрила Лучана. – Очень мне нравится. Перспективная идея. Только я должна посоветоваться с моим адвокатом и мужем тоже!

– А вы скажите, что я ваш московский любовник, и тогда он наверняка разрешит!

Машина весело катила по московским улицам. У маленького цветочного рынка Гриша притормозил:

– Надо понести расходы! Я мигом!

Вылез из автомобиля и пошел выбирать букет. Лучана тоже вылезла, потому что увидала крохотную, неземной красоты церковь и решила рассмотреть ее получше. Собака тоже спрыгнула на московскую мостовую. У нее нашлись свои, неотложные собачьи интересы.

Купив цветы, Гриша огляделся, возле церкви увидел Лучану, подошел к ней и отдал букет:

– Вручать будете вы!

Лучана заговорщически улыбнулась, мол, понятно:

– Кто-то говорил, что врываться в чужой дом без предупреждения…

– А я уже ей позвонил, вон там, из автомата. Рассказать вам про эту церквушку?

– Не надо! – поспешно отказалась Лучана. – Я никогда и нигде не беру гидов!

Они уже возвратились к машине и с ужасом обнаружили, что Сюрприз куда-то исчез.

– Где собака? – В голосе Лучаны прозвучала тревога.

– А я откуда знаю? Я пошел за цветами, вы оставались. – Гриша растерянно оглядывался по сторонам. – Вам надо было следить!

– Нет, это ты отвечаешь за мой багаж, за мою собаку, ты шофер, я тебе за это плачу! – Лучана уже привычно бушевала.

– Не хами! – неожиданно резко парировал Гриша и громко позвал: – Сюрприз!

– А он уже знает, что его зовут Сюрприз? – засомневалась Лучана.

– Тогда как прикажете его звать? Собака? Пес? Сюрприз! – кричал Гриша. Он побежал вдоль площади: – Сюрприз!

– Сюрприз! – со слезами в голосе звала Лучана. – Сюрприз!

Все на них оглядывались, а одна пожилая женщина сказала тихо и просто:

– Нам не надо сюрпризов, мы от них устали!

Нам надо тихую и спокойную жизнь!

– Сюрприз! – надрывался Гриша. Он обернулся – теперь не только собаки, но и Лучаны не было нигде видно. – Сюрприз, Лучана, Сюрприз, Лучана! – звал Гриша. И вдруг заметил ее. Она стояла на пригорке, у церковной ограды, прижалась к ней. Сейчас она казалась меньше ростом и, потеряв обычный независимо-гордый вид, выглядела незащищенной, даже жалкой. Гриша подбежал к ней.

– Отсюда, мне кажется, – дрожащим голосом проговорила Лучана, – лучше видно. Если Сюрприз появится, я его сразу замечу! И я не уйду отсюда, пока он не вернется!

Гриша, если по-честному, не ожидал от Лучаны ничего подобного. В ее глазах стояли слезы, и она даже схватила Гришу за руку, как бы взывая о помощи.

– Лучана! – Гриша был растроган. – Не отчаивайтесь, Лучана! Он вернется, я уверен! Он умная, он замечательная собака, и он вернется!

Лучана продолжала с горечью:

– Он мне был послан судьбой! И я так прекрасно, сама, придумала ему прекрасное имя – Сюрприз!

Гриша, конечно же, вспомнил, что это он придумал собаке кличку, но благоразумно промолчал.

– Мы уже успели полюбить друг друга! – Лучана всматривалась вдаль, оглядывалась по сторонам. – Ночью мы спали обнявшись. От него исходило такое восхитительное тепло. Это я виновата, это я его потеряла!

Лучана порывисто обняла Гришу:

– Гриша, Гришенька! Пожалуйста! Очень пожалуйста! Сядь в машину, поезжай, поищи его, дорогой! Он наверняка тоже нас ищет. Но он ведь Москвы не знает и заблудился!

– Я буду его искать! – клятвенно пообещал Гриша.

– Пока не найдешь!

– Пока не найду!

– А я буду стоять вот здесь, на этом самом месте!

– А ты будешь стоять вот здесь! – повторил Гриша. Он говорил Лучане то «вы», то «ты».

Они стояли обнявшись, и Гриша не спешил уходить.

– Чего же ты медлишь? – спросила Лучана, и Гриша признался со всей искренностью:

– А мне нравится так стоять! Но я сделаю над собой усилие!

Гриша с неохотой оторвался от Лучаны и побрел к автомобилю, отлично понимая, что автомобильный поиск вряд ли приведет к успеху.

Он подошел к машине, собираясь занять водительское место, как вдруг… как вдруг, не веря глазам своим, обнаружил на заднем сиденье… Он повернулся и закричал что было сил, замахал руками:

– Лучана! Сюда! Скорее!

Неизвестно, услышала его Лучана или нет, но пламенные жесты увидела, это точно, ибо стартовала со скоростью профессионального спринтера. А когда финишировала, то Гриша широким, торжествующим жестом указал ей на заднее сиденье, где по-хозяйски, весьма довольный собой, восседал Сюрприз. А рядом уютно расположилась черная с белым собачонка с озорной мордахой – жесткошерстный фокстерьер.