Москва еврейская
Шрифт:
Действительно, сохранившиеся переписные книги Мещанской слободы свидетельствуют, как будет видно из дальнейшего, что аборигенами слободы явились среди прочих и евреи.
По Андрусовскому договору 1667 г., согласно которому между русским и польским правительствами было заключено перемирие на тринадцать с половиной лет [248] , всем полякам и литовцам, казакам и др., которые, будучи взяты в плен, проживали в Московском государстве, не исключая обращенных в крепостное состояние (вязенье), было разрешено уйти к польскому королю; те же, которые не пожелали бы покинуть Московское государство, могли остаться, причем они освобождались от крепостной зависимости. Подобно другим пленникам, остаться в Московском государстве могли и евреи. Это случилось не по недосмотру и не по шаблону. Нет, о них было сделано специальное распоряжение. Если 32 года назад указ, давший свободу пленным, упомянул о евреях наряду с другими, то теперь в указе евреям были посвящены особые строки: «И жидов тех, которые в веру Русскую не крестилися, всех с женами, и с детьми, и с животами их, никого не тая и к зоставанию не принуждаючи, доброю верою в сторону Его
248
К России перешла по этому договору Украина, расположенная по левому берегу Днепра (Полтавщина, Черниговщина и часть Киевщины с Киевом включительно).
249
Полное собрание законов Российской империи. № 398, п. 11.
Некоторые евреи, которые воспользовались правом остаться в Москве, не имели основания быть недовольными своим новым отечеством. Трудно сказать, сколько евреев осталось в Москве. Переписные книги Мещанской слободы в Москве приводят имена иноземцев, в свое время плененных и обращенных в крепостное состояние, которые, получив свободу, не пожелали покинуть Россию. Немало имен говорят о еврейском происхождении слободских домохозяев; но, не доверяя именам, не всегда представляющим надежное свидетельство, нельзя утверждать, что мы имеем пред собой в данном случае евреев. Однако, с другой стороны, встречаются имена, которые не вызвали бы и мысли о еврейском происхождении, а между тем они принадлежат евреям, как об этом вполне определенно говорят документы [250] . Приходится поэтому довольствоваться теми лицами, о еврейском происхождении которых упомянутый список говорит совершенно открыто. И вот мы видим, что если одни из них были бедны, не имели недвижимого имущества, то другие владели собственными домами и пользовались почетом среди московского торгово-промышленного люда. Некоторые из этих пленных явились родоначальниками русских дворянских фамилий. Особенно интересна судьба одной из этих еврейских семей.
250
Впервые я использовал эти материалы в статье «Триста лет назад» (Новый Восход. 1913. № 9 и 10). См. также: Еврейская старина. 1913. С. 96 и сл. («Евреи в Москве во 2-й половине XVII в.»).
«Матюшка Григорьев, еврей; у него сын Петрунька, да у него же брат ево родной Федка Григорьев». Родом из Мстиславля, Григорьев был взят в 163 г. (т. е. 7163 г. от сотворения мира или 1655 г. обычной эры) служилыми людьми на Москву и отдан Кирилу Волосатому из Гостиной сотни; жил у него пятнадцать [251] лет и освобожден от него по указу великого государя, в 176 г. из Посольского приказа отослан был с памятью на житье в Новомикитскую слободу; наконец, в 179 г., по указу великого государя, был взят в Новомещанскую слободу без поручной записи; торговал он в овощном ряду [252] . Так гласила перепись 1676 г. А перепись 1684 г., где при имени Григорьева вновь обозначено «еврей», сообщает уже новые данные о Григорьеве. В 1674 г. мы видим его в мещанских старостах; четыре года спустя он служил «на мещанских кружечных дворах головою»; в том же году в его положении произошла важная перемена — он был взят в Гостиную сотню, и с этого времени ему уже не приходится нести мещанскую службу и платить тягло.
251
Здесь, очевидно, ошибка на два-три года.
252
Найденов Н. А. Материалы для истории московского купечества. Т. 1, прил. № 2.
Семья Матюшки (Матвея) Григорьева увеличилась — у него родился сын Яков, и этот представитель семьи Григорьева, ставший называться Евреиновым, придал ей особый блеск. Владелец шелковой фабрики в Москве, Яков Евреинов, состоявший при Петре Великом консулом в Кадиксе, а при Елизавете Петровне — дипломатическим агентом в Голландии, получил звание советника мануфактур-коллегии; если к этому прибавить, что в 1742 г. он стал вице-президентом коммерц-коллегии, а в 1753 г. — ее президентом, то можно смело сказать, что сын мстиславльского еврея сделал блестящую карьеру. [253]
253
Там же. С. 11.
Товарищем Григорьева по судьбе был «Андрюшка Лукьянов еврей, Дубровны города». В 163 г. (1655 г.) его вывезли люди боярина князя Якова Куденетовича Черкасского; по смерти боярина Лукьянов был отпущен на волю и жил недолго в тягле в Казенной слободе, а в 179 г., по указу великого государя, взят был в Новомещанскую слободу, без поручной записи: торговал он в шелковом ряду. В 183 г. он служил головой на мещанских кружечных дворах, а три года спустя взят в привилегированную Гостиную сотню [254] . Лукьянов, как и Григорьев, имел свои дворы.
254
Там же. С. 78, № 103.
С
255
Там же. С. 95, 100.
Приведу еще одну запись: «Степан Иванов, сын Копьев, родиною из Дубровны, еврейской породы»; служил у боярина Заборовского, а после его смерти в 1681 г. отпущен с отпускною на волю и водворился с поручной записью в Мещанской слободе, где купил дом [256] .
Все это были домохозяева в Мещанской слободе. Но мы находим в то же время, в 1666 г. (1665 г.) [257] , домовладельца и в Новоиноземной слободе [258] . А наряду с домохозяевами евреи встречаются и среди тех мещан, которые нанимали «дворы и подклеты у своих братьев в под-соседниках». Таков, например, Лучка Гаврилов, «еврейской породы», свобода которого была записана в «бездворных книгах» [259] .
256
Этот Степан Копьев явился родоначальником дворянской фамилии. Там же. С. 70, № 105. Его сын Данило был обер-комиссаром в Верхотурье, а другой, Самойло, членом Ревизион-Коллегии. См.: Энциклопедический словарь Брокгауз-Ефрон, под словом «Копьевы».
257
По-видимому, опечатка. Должно быть: «…в 173 г. (1665 г.)…». — Ред.
258
Милюков П. Н. Очерки русской культуры. Вып. II. СПб., 1901. С. 103; Мулюкин А С. Приезд иностранцев в Московское государство.
259
Найденов Н. А. Материалы для истории московского купечества. Т. 1, прил. № 2. С. 113. Быть может, те лица, которые именуются «еврейской породы», принадлежали к числу крестившихся добровольно или принудительно, хотя этого нельзя положительно утверждать. Что касается лиц, обозначенных «еврей», то нет основания предполагать, чтобы это были выкресты. Весьма возможно, что в архивах различных городов имеются данные и о других евреях, освобожденных от крепостной зависимости и оставленных на местах.
Помимо пленных к России, надо думать, перешло и еврейское население той местности, которая по Андрусовскому договору подпала власти Московского государства (Смоленск, Чернигов, Новгород-Северск и все Заднепровье), так как право остаться на территории Московского государства, дарованное плененным полякам, литовцам и евреям, принадлежало и населению вновь завоеванной местности.
Вообще, пребывание евреев в Московском государстве было столь распространенным явлением, что «Новоуказные статьи» 1669 г., устанавливая кару за совращение христиан в другую религию, упоминают особо евреев: «…аще жидовин или агарянин дерзнет развратить от христианской веры христианина, повинен есть казни главней; а аще жидовин христианина раба имый и обрежет его, да отсекнуть ему главу» [260] ; закон предусматривал также возможность, чтобы евреи владели христианами-рабами.
260
Полное собрание законов Российской империи. № 441.
Любопытно отметить здесь, что вслед за заключением Андрусовского договора, в 1668 г., на государеву службу, в ряды так называемых «боярских детей», в Верхотурье, вступил некий «иноземец» Са-мойло Вистицкий (и его сын), подписавшийся на официальной «сказке» (1680 г.) еврейскими буквами: «Иа Шмула Вистицки ик (к) сей изк(а)зку иа руку прилозил», т. е. «Я, Шмуйло Вистицкий, к сей сказке руку приложил», что дает основание для предположения, что Вистицкий был еврейского происхождения [261] .
261
Гольдштейн С. М. Евреи-дети боярские XVII века. Календарь, издаваемый И. Лурье, за 1902 г.
Приведенные данные о пребывании евреев в стране вообще и в Москве в частности свидетельствуют, что ни правительство, ни общество не питали такой ненависти к евреям, которая делала бы невозможными соседские отношения между коренными обывателями и евреями. Однако, так как литовские купцы, независимо от их религии, испытывали порою гонения в Москве, то среди прочих могли подвергаться неприятностям и евреи. Однажды царь Алексей Михайлович, узнав, что в Москве находятся с товарами литовские купцы из Могилева и Шклова, приказал выслать их в порубежные города, где им единственно предоставлялось торговать [262] .
262
Костомаров Н. И. Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII вв. С. 137.