Москва еврейская
Шрифт:
Да и не только литовские купцы, но и другие иноземцы были в это время ограничены в правах. Английский посол передает (1663 г.), что москвичи охотно терпят всех европейцев, лишь бы они были протестантами, что только католики и евреи подвергались изгнанию [263] . Москвичи, быть может, говорили так послу, но они не сказали ему всей правды: ведь и лютеране не были в большой милости. Вообще, в ту пору иностранцы теряют свои преимущества в России: «Казна заподозревает их в нечестности и в том, что они лучших своих товаров не показывают [264] и их по цене прямой, заморской не продают» [265] ; а купцы уже ранее, как выше было указано, жаловались на убытки, проистекающие от сделок иноземного купечества. И вот в 1667 г. был издан Новоторговый устав, содержащий в себе ограничения для торговли иноземцев на пользу свободной торговли русского купечества. Иноземцы не могли продавать товары врознь, не могли вступать в торговые сделки между собою, а только с местными русскими купцами. Наконец, иноземцам было запрещено разъезжать по городам России, равно как приезжать в Москву для торговли, за исключением иностранцев, имеющих от русского правительства жалованные грамоты «за красною печатью» [266] .
263
Там
264
Для царя отбирались наилучшие товары.
265
Лешков В. Русский народ и государство. М., 1858. С. 387.
266
Мулюкин (Мулюкин А. С. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. С. 7) говорит, что закон лишь оформил то, что уже ранее было на практике.
Только приняв во внимание это обстоятельство, можно правильно понять последовавшее в 1676 г. распоряжение: если евреи будут приезжать «утайкою» в Москву и станут записывать свой товар в Московской большой таможне, то отсылать их из приказу Большого Приходу в Посольский приказ, а товаров не записывать в таможне, так как «евреян», как с товарами, так и без таковых, «из Смоленска пропускать не велено». Все дело заключалось в «утайке»; без грамоты за красной печатью никто не смел приезжать, в числе прочих и евреи. С грамотами же за красной печатью евреи могли прибывать в Москву. И действительно, при всем стесненном положении, в каком очутилось иноземное купечество в отношении приезда в Москву, перед евреями раскрываются ворота в столицу. «Жиды в царствование Алексея Михайловича умели добыть себе такие грамоты с красною печатью; они приезжали в Москву с сукнами, жемчугом и другими товарами и получали комиссии от Двора» [267] . Известны даже имена некоторых евреев, получивших грамоты на приезд в Москву. [268]
267
Соловьев С. М. История России. 3-е изд. Кн. 3. С. 723.
268
Около 1667 г. в Москве умер витебский еврей. Регесты и надписи. Т. I. № 1060 (Сапунов А. П. Витебская старина. Т. IV. Ч. II. С. 285).
В 1671–1676 гг. евреи Иуда и Яков Исаевы поставляли в казну сукно. Они часто приезжали в Москву и обратно за литовский рубеж, пользуясь для этого проезжими грамотами. Так как они поставляли в казну, то пошлин ни с них, ни с их приказчиков не брали и даже иногда давали под товары казенные подводы и жаловали подарками. Когда этих евреев пропускали, то приказные должны были смотреть, чтобы с ними не приезжали другие евреи. Иуда, а также шкловский еврей Самойло Яковлев встречаются и позже в Москве, сдавая товары казне. В 1672 г. Самойло Яковлев с товарищами отпущен был из Москвы за рубеж для покупки венгерского вина. В 1674 г. бил челом государю еврей Моисейко Исаев. «Приволокся я, работник твой, — писал Исаев в челобитной, — к Москве для торгового своего промыслишку». Здесь он заболел и пролежал два месяца; с ним приехала и его мать, «еврейка же Маремьяница»; она умерла в столице, и осиротевший Исаев просил государя отпустить его за рубеж с телом матери, за которым прибудут четыре иноземца; государь велел дать проезжую [269] .
269
Мулюкин А. С. Приезд иностранцев в Московское государство, 227–228. Временник имп. Московского общества истории и древностей российских. М., 1856. Т. 24, Отд. II. Материалы. С. 11–15. Соловьев С. М. История России. 3-е изд. Кн. III. С. 723.
Об обычном посещении евреями Русского государства можно заключить из того, что, когда в 1675 г. на Волыни, в Подолии и в других местностях распространилось моровое поветрие, киевскому воеводе было предписано не пропускать оттуда греков, евреев и иных туземцев с товарами [270] . Это были, вероятно, евреи из Польши и Турции.
В 1678 г. с польскими послами был заключен договор, согласно которому торговым людям обоих государств, «кроме жидов», было предоставлено ехать в столичные города Краков, Варшаву и Вильно — с одной стороны, и в Москву — с другой [271] .
270
Акты Южной и Западной России. Т. XII. СПб., 1882. С. 365 и 367.
271
Костомаров (Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII вв. С. 137) толкует это соглашение в том смысле, что русские и польские купцы могли приезжать единственно в столицы, отнюдь не в другие города. Если это так, то надо заключить, что в это время иноземным евреям был совершенно закрыт доступ в государство. В 1686 г. договор был продлен на несколько лет. См.: Полное собрание законов. № 730 и 1186. Ссылаясь на этот договор, Лешков (Русский народ и государство) говорит о постоянном исключении евреев «из общего права входа в Россию, со времени жидовской ереси, чрез все XVII столетие» (с. 273). Данные, приведенные в настоящей статье, опровергают указанное утверждение.
Быть может, в этом решительном запрещении евреям приезжать в Москву сказалось то настроение по отношению к ним, которое могло распространиться в высшем московском обществе под влиянием проповеди архимандрита Иоанникия Голятовского, написавшего ряд трудов, направленных против лютеран, магометан и др. На евреев Голятовский обрушился в книге «Мессия праведный», посвященной царю Алексею Михайловичу (около 1669 г.). Голятовский не имел в виду специально евреев, живших в Московском государстве, но русские люди, сравнительно мало знавшие евреев, не могли не встревожиться, узнав, что Голятовский возводит на евреев самые тяжкие обвинения. «Мы, христиане, — проповедовал Голятовский, — должны ниспровергать и сожигать жидовские божницы, в которых вы хулите Бога, мы должны у вас отнимать синагоги и обращать их в церкви; мы должны вас как врагов Христа и христиан изгонять из наших городов, из всех государств, убивать мечом, топить в реках и губить различными родами смерти» [272] .
272
Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях. Изд. 2-е. СПб., 1893. Т. 2. С. 365. [Ср.: Восход. 1887. Кн. IV. «Литературная Летопись».]
Однако
273
Мулюкин А. С. Приезд иностранцев в Московское государство. С. 225–226.
274
Мулюкин А. С. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. С. 298.
О неблагоприятном отношении к евреям говорят и современники. Впрочем, надо иметь в виду, что иноземцы, оставившие записки о Московии, мало были знакомы с действительной русской жизнью, так как члены посольств находились в Москве под строгим, хотя и почетным караулом и круг лиц, с которыми они вступали в общение, был крайне ограничен. А по пути в Москву посольства почти вовсе не допускались в города: они ночевали если не в поле, то в предместье. Таннер, прибывший с посольством в Москву в 1678 г., сообщает, что пограничный город Кадин служит пределом для деятельности евреев, торговавших русскими мехами, так как «в Московии они и показаться не смеют» [275] . Однако к самому посольству, в котором участвовал Таннер, присоединились евреи. Пристав, сопровождавший посольство, говорил за Смоленском, чтобы евреи не следовали далее, но послы заявили, что и в прежнее время с послами хаживали торговые люди и евреи с товарами невозбранно [276] .
275
Таннер Бернард. Описание путешествия польского посольства в Москву в 1678 г. М., 1891. С. 28.
276
Там же. С. 28. Примеч. № 21.
Стрелецкий бунт 1682 г. лишил московских евреев их покровителя: во время бойни, учиненной стрельцами, погиб врач Данил Гаден. Ища во дворце некоторых бояр, стрельцы потребовали выдачи врача «Даниеля», которого обвинили в отравлении царя Феодора Алексеевича, и так как Гадена не нашли, то убили его помощника, немца Гутменша, и 22-летнего сына Гадена, Михаила; хотели было убить и жену Гадена, но царица Марфа Матвеевна выпросила ей жизнь. Однако вскоре в Немецкой слободе нашли Гадена в одежде нищего. Ударили в набат; пьяные стрельцы огромною толпою сопровождали его ко дворцу: царица Марфа и царевны уверяли разъярившихся стрельцов, что Гаден невиновен, что он сам отведывал лекарства, которые подавали царю, но все это не помогло. «Он чернокнижник, — кричали стрельцы, — мы в его доме нашли сушеных змей, и поэтому его надобно казнить смертью». Несчастного повели в застенок, пытали. Не вытерпев мук, Гаден наговорил на себя, просил дать ему три дня сроку, и он укажет тех, кто больше его достойны смерти. «Долго ждать!», — закричали стрельцы, разорвали записку с пыточными речами, потащили Гадена на Красную площадь и там разрубили на мелкие части [277] .
277
Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях. Т. 2. С. 485 и сл. Соловьев С. М. История России. 3-е изд. Кн. 3. С. 903.
В некоторых документах сообщается, что стрельцы вместе с немцем Гутменшем умертвили и сына последнего. Но Таннер, получивший известие от своих московских знакомых вслед за событием, сообщает, что был убит не сын Гутменша, а сын Гадена, Михаил. В списке «царедворцев», преданных смерти, указаны Михаил Данилович фон Гаден (Galden) и Иван Гутменш. Это подтверждается и еврейским источником. В респонсах люблинского раввина Мордуха Зискинда Ротенбурга приведено показание свидетеля гибели сына Гадена, Цеви-Гирша, принявшего христианство. В то время в Москве была целая группа евреев, о которых в документе, сохранившем показания свидетелей смерти Гирша, говорится, что это были «онусим» (крестившиеся по принуждению), что они не могли почитаться евреями в отношении свидетельских показаний. Можно думать, что их грех состоял в том, что они, дабы иметь возможность оставаться в Москве в те смутные дни, объявили себя христианами. Это как бы подтверждается указанием на то, что некий Яков, сын Исаака, прибывший в Москву вскоре после бойни и участвовавший вместе с другими евреями в погребении, по царскому велению, Данила и его сына, сам был в тот раз «онус»; но позже, давая показания о московском событии, он уже ушел «с дурного пути»; прочие же евреи, бывшие в Москве в кровавые дни, не бежали оттуда и остались «онусим» [278] .
278
Респонсы Мордуха Зискинда Ротенбурга. Амстердам, 1746. [Отрывок из них — респонсы № 22, — цитированный в сборнике Б. Каца («К истории евреев в России, Польши и Литвы XVI–XVII вв.», 1898. — Ред.), с. 47–48, ошибочно отнесен к 1611 г., между тем как документ помечен 1683 годом. — Ред. «Евр. старины».]
О неблагоприятном отношении московского правительства к евреям в конце XVII в. можно заключить и из слов А. Бранда, посетившего Москву в 1692–1694 гг. Он говорит, что евреи совершенно не допускались в страну.
Петр Марек
К ИСТОРИИ ЕВРЕЕВ В МОСКВЕ [279]
Историю евреев в Москве — как и вообще историю евреев во внутренних губерниях России, которой нам также придется попутно касаться в последующем изложении, — можно разделить на три периода.
279
Впервые опубликовано: Восход. 1893. Кн. 2–3. С. 200–229; кн. 6. С. 73–91. Петр (Песах) Семенович Марек (1862–1920) — историк, фольклорист, автор многочисленных публикаций по истории евреев в России, сотрудник «Еврейской энциклопедии». — Ред.