Мост душ
Шрифт:
Я перевожу взгляд с мамы на папу, не донеся печенье до рта, ожидая от него каких-либо объяснений. Папа откашливается:
— Как я уже упоминал, в Новом Орлеане насчитывается сорок два кладбища.
— Это кажется через чур, — говорит Джейкоб.
— Прошу, скажите, что мы не пойдем на все сорок два, — говорю я.
— Боже правый, нет, — отвечает папа, — это было бы непрактично.
— Это было бы весело, — говорит мама и её лицо немного грустнеет, — но, нет, у нас попросту нет времени.
— Мы отправимся лишь на шесть из них, — говорит папа, словно
— Кто-то действительно выбирал названия, бросая кубик, — бормочет Джейкоб.
— Лафайет и Метери… — продолжает папа.
— И Сент-Рош! — добавляет мама, несколько легкомысленно.
— А что такого особенного в Сент-Рош? — спрашиваю я, но она лишь стискивает мою ладонь и говорит:
— О, сама увидишь.
Мы с Джейкобом обмениваемся взглядами. Волнение мамы — явный признак беды. И, по правде говоря, я не в настроении для сюрпризов. Но Лара предупредила нас, чтобы мы держались со всеми остальными, а кладбища обычно довольно безопасны, как и сами духи.
Это не может быть хуже сеанса.
Глава девятая
Мы встречаемся с Лукасом и съемочной командой на Джексон-Сквер. Воздух сегодня липкий, но солнце скрыто облаками, низкими и тёмными, словно надвигается буря.
— Тут всегда так жарко? — спрашиваю я у Дженны и Адана, пока мама с папой оговаривают сегодняшнее расписание с Лукасом.
— Только в июне, — отвечает Дженна. — И в июле. И в августе.
— И в мае, — добавляет Адан.
Дженна кивает.
— И в сентябре, — говорит она. — И иногда в апреле и октябре. Но в марте довольно неплохо!
Я пытаюсь засмеяться, но чувствую, как будто таю. Я оглядываюсь по сторонам. Площадь начинает казаться почти знакомой, с громкой музыкой, музыкантами и туристами. Несмотря на ненастную погоду, люди толпятся повсюду, продают украшения, кулоны и талисманы для защиты от зла и на удачу.
— Эй, ты.
Голос доносится от молодой белой женщины в шезлонге под сине-розовым зонтом. Сперва я думаю, что она обращается к кому-то другому, но она смотрит прямо на меня и манит меня пальцем.
— Подойди сюда, — говорит она.
Я наслушалась изрядной доли сказок; знаю, нельзя подходить к незнакомцам, особенно когда тебя преследуют сверхъестественные силы. Но она сидит здесь в открытую. И насколько я могу судить, она обычный человек, я оглядываюсь в поисках родителей, но они горячо обсуждают что-то со съёмочной группой, и тогда я направляюсь к ней, Джейкоб идёт следом. Волосы женщины являют собой фиолетовое каре, а кожа покрыта веснушками. У её колен стоит раскладной столик, на котором лежит колода карт рубашкой вверх.
— Зовут Сандра, — говорит она. — Хочешь, предскажу твою судьбу?
Я раздумываю над вопросом и человеком, который его задаёт. Сандра не похожа на предсказательницу. В моём представлении гадалки — старушки в шелках, кружевах и бархате,
— Первый расклад бесплатно, — говорит она, раскладывая карты на столике. Они красивые, на рубашке украшены завитками, солнцами, звёздами и месяцами. Судя по сиянию, они серебряные, они ещё не успели стереться.
Сандра начинает переворачивать карты, и я понимаю, что здесь нет червей, пик, бубей или крестей. Вместо них мечи, кубки, волшебные палочки или кольца. И среди них разбросаны странные картинки башен, шутов и королев.
Это карты Таро.
Я вижу сердце, пронзенное ножами. Три палочки, скрещенные в виде звезды. Единственное светящееся кольцо. Я вздрагиваю при виде скелета верхом на белом коне. Сандра не притворяется. Она не меняет голос, не придает ему таинственности или театральности. Она просто снова переворачивает колоду рубашкой вверх, раскладывает карты веером между пальцами и говорит:
— Выбирай.
Я бросаю взгляд на столик и спрашиваю:
— Как?
Обратная сторона всех карт одинакова. Ничего, кроме солнц, звезд и лун. Невозможно определить, что я выберу.
— Карты подскажут тебе, — говорит она, и я на самом деле не понимаю, пока это не происходит. Моя рука скользит над картами, края бумаги становятся мягкими, как шелк, под моими пальцами. И тут моя рука останавливается. Прямо под моей ладонью ощущается притяжение, устойчивое притяжение, как будто Вуаль поднимается навстречу моим пальцам. Я вытаскиваю карту со стола, задержав дыхание.
Когда я вижу эту картинку, я выдыхаю. Здесь нет ни мрачного жнеца, ни петли палача, ничего особенно зловещего. Карта перевернута, но когда я переворачиваю ее, то вижу девушку с завязанными глазами, держащую пару мечей, их лезвия скрещены перед ней. Мне кажется, она выглядит сильной, но когда я поднимаю взгляд, гадалка хмурится.
— Двойка Мечей, — бормочет она.
— Что это значит? — спрашиваю я.
Сандра заправляет прядь фиолетовых волос за ухо и превращает свое лицо в маску спокойствия, но не раньше, чем я замечаю беспокойство, промелькнувшее на ее лице. Она берёт карту, и поджимает губы, разглядывая изображение.
— Таро можно прочесть двумя способами, — говорит она, — прямо и вверх ногами. Значение меняется в зависимости от того, как эта карту вытянули. Но Двойка Мечей довольно сложна, неважно как ты её вытянешь.
Она проводит своим розовым ногтем со сколами вдоль одного меча, останавливаясь там, где он касается другого.
— В вертикальном положении эта карта означает перекресток. Тебе придется выбрать одну дорогу, но когда ты это сделаешь, другая будет потеряна. Нет победы без поражения, поэтому тебе вообще не захочется выбирать, но придётся. И не имеет значения, что ты выберешь, ты всё равно потеряешь что-то. Или кого-то.