Мой холодный Эрих. Книга первая
Шрифт:
Я морщусь и отворачиваюсь. Он активизирует опять свою адскую игрушку на полную мощность, и я от неожиданности подпрыгиваю. Он улыбается. Слегка бьет плеткой по малышу. Я зажимаюсь, чуть нагибаюсь, но не расцепляю пальцы. Он проводит плеткой по мешочкам и снова бьет по малышу. Глаза начинают слезиться. Он выключает вибратор, кладет пульт и плетку на журнальный столик.
– Подойди ближе.
Делаю ещё шаг. Чуть не касаюсь его брюк. Он хватает меня за ляжку и притягивает совсем впритык, зажимает своими ногами.
– Стройный прям, как балерун, тебе бы балетом заниматься, – улыбается он, – красивый торс, мне нравится твой впалый живот.
Проводит пальцем по длинному неровному рубцу под ребром справа.
– Откуда этот шрам?
Молчу.
– Мне снова включить вибратор?
– Перелазил через забор, зацепился за гвоздь, – едва слышно произношу я.
– Какой непоседливый, – улыбается он и шлепает меня по ягодице. Морщусь, попа ещё болит от плетки.
Он сжимает талию, потом идет дальше по бедрам, касается ещё одного шрама на ноге.
– А этот?
– Насадился на арматуру.
Он снова шлепает меня ладонью по попке.
– Лазишь, куда ни попадя. Ещё все колени побитые. С ними что?
Пожимаю плечами.
– Велосипед, скейт, просто запинался.
– Ясно. Встань на колени.
Опускаюсь перед ним на колени. Упираюсь взглядом в молнию его черных отглаженных брюк, в его мощный бугорок и у меня учащенно начинает биться сердце. В нос опять ударяет его туалетная вода. Начинаю дрожать.
Он берет мои руки, отцепляет от головы, вытягивает вперед и осматривает их. Щупает мускулы.
– Хорошо накаченные… – одобряет он, – но сами руки тонкие, я легко могу обхватить выше твоего запястья.
Трогает шрам над локтем, вопросительно смотрит на меня.
– Упал, по заброшке ползал, – нехотя отвечаю, всё равно ведь заставит.
Касается небольшого круглого ожога от сигареты и проводит большим пальцем по длинному рубцу вдоль костяшек, снова поднимает на меня глаза.
– Ножом порезали, – очень тихо произношу. Как-то в драке между группировками один пацан выхватил нож и резанул меня.
Он сводит мои ладони вместе и прижимает к груди. Я как молящийся стою перед ним на коленях. Ещё и голый.
– Извиниться не хочешь? – интересуется он.
– Извините меня, пожалуйста, Эрих Рудольфович, я так больше не буду, – медленно произношу я, и чувствую себя провинившимся школьником-малолеткой.
– Хорошо. Повернись.
Поворачиваюсь к нему спиной. Он поднимает мои волосы, щупает шею, плечи, гладит лопатки, проводит ребром ладони по позвоночнику. Мне противны его прикосновения, но я терплю, жду, что скоро это всё закончится и я уйду отсюда.
– Можешь надеть футболку. Заслужил.
Тянусь за ней, и он шлепает меня по ягодичке.
– Встань и иди к столу. Ложись. Вытащу из тебя.
Поднимаюсь с колен, иду, кладу руки на столешницу и голову на руки. Жду скорейшего избавления.
Он встает с кресла, шарахается по комнате, потом подходит ко мне, задирает футболку. Что-то холодненькое капает мне на попу, и он растирает мне это по ягодичкам.
– Так и быть смажу твою жопку, – говорит он, – а то она совсем страшная. Сильно горит?
– Нет, – зло бросаю я. Я не просил меня смазывать.
Он шлепает меня по ягодицам, и я вздрагиваю от боли.
– До чего же ты вредный, – произносит он с усмешкой.
Пальцами залазит в щелочку и медленно тянет за веревочку. Вибратор выходит из меня, чуть больно, когда он преодолевает мышечное колечко. Я облегченно выдыхаю.
И тут же резким движением, он что-то мне засовывает снова в мою дырочку. Ойкаю от неожиданности. Похоже, что на сей раз свеча. Опять начинает немного жечь.
– Чтобы ты хорошо спал, – поясняет он. – Повернись.
Поворачиваюсь. Пальцами тяну футболку вниз, прикрываю «непопку». Поднимаю голову и осторожно смотрю на него.
– Что нужно сказать? – спрашивает он.
Не понимаю, что он хочет. Пожимаю плечами.
– Нужно сказать: «Спасибо за наказание, Эрих Рудольфович», – холодно говорит он.
Судорожного сглатываю. Если уж прогибаться, то по ходу до конца.
– Спасибо за наказание, Эрих Рудольфович, – тихо повторяю я.
– И целуй руку, – он протягивает мне свою сжатую ладонь.
Наклоняюсь и целую костяшки его пальцев.
– Ты заслужил надеть трусики.
Подхожу к кучке своей одежды, хватаю трусики и быстро натягиваю.
Раздается звонок, оглашающий отбой. Вопросительно смотрю на него.
– Иди так. Вещи возьми в руки и не вздумай одеться в коридоре.
Поднимаю с ковра худи и штаны, сворачиваю в комок, иду к выходу, сую ноги в кроссовки, нажимаю на ручку двери.
– Спокойной ночи, Александр, – раздается за моей спиной его холодный голос.
– Спокойной ночи, Эрих Рудольфович, – бросаю на него мимолетный взгляд, выскакиваю из комнаты и бегом бегу от него.
В коридоре полупусто. Многие уже рассыпались по комнатам, но кто-то ещё не ушел. С интересом смотрят на меня, что я в трусиках. Но мне пофиг, мне сейчас было в сто раз хуже. Я хочу в душ, очень. А после отбоя уже нельзя. Запрещено.
После переклички ложусь сразу набок, ягодицы болят, хоть после их смазывания становится чуть полегче, но теперь внутри жжёт. Моя кожа до сих пор чувствует все касания Эриха, будто он рядом и продолжает дотрагиваться до меня. Противно. Но придется спать с этими ощущениями. Свеча рассасывается в попке, и я проваливаюсь в сон.