Мой милый Гаспаро

Ренсинк Татьяна

Путь же долгим не оказался, хоть и ощущалось иначе. Оставивший коня у одного из домов Лев вошёл в находящийся там клуб. За окнами его Гаспаро заметил, что рассевшиеся группами молодые люди играли то в карты, то в кости. Не оставалось ничего иного, как снова ждать...

– Гляди-ка, деньги проигрывает и не малые, - вернулся Гаспаро от окон клуба на другую сторону улицы к Фабио.

– Прогуливает состояние, - понимающе кивнул тот.
– Боюсь, что подозрения мои подтверждаются... Этот щенок болен азартом.

Подтверждением

тому оказалось и следующее заведение, которое Лев посетил тем вечером. Ужиная с друзьями из клуба в трактире, он не выпускал от себя весёлую работницу. Та то сидела у него на руках, то пыталась уйти куда-то, но ловкие руки игривого Льва заставляли сидеть хотя бы рядышком. При всём том уговаривал будто ту красавицу быть с ним, постоянно просовывая ей в грудь ассигнации.

– Как его род ещё не обеднел?
– поразился Гаспаро, сидя с другом за столиком в углу трактира, ужиная и наблюдая за поведением молодого Азарьева.

Но дальше, когда они проследили за ним, пьяным, одиноко уходящим по улице в дом по соседству, Фабио остановил Гаспаро, схватив за руку. Указал кивком головы на надпись «L'аme du feu» на том доме и вопросил:

– Душа огня?... Это не об этом салоне мне моряки как-то говорили?

– Кто говорил? Когда? Не припомню что-то, - смотрел с удивлением Гаспаро.

– А ты тогда палубу не драил, наказан не был, - засмеялся Фабио.
– А щенок Азарьевский по салонам богатым бродит, девками развлекается, деньги прогуливает, которые, поди, и постарался у строгого папаши выкрасть. А тот мальчишка ему помогал скорее всего.

– Тише ты. Ржать, как конь, - строжился Гаспаро, но друг не унимался:

– А то как объяснить, что паренёк тот отдавал ему какой-то мешочек? Деньги и были, точно говорю!

– Отчего же, коль так предположить, мальчишка себе не забрал добро, а с такой верностью выполнил задание?
– не до конца верил Гаспаро данному, хотя и сам подозревал такой исход дела.

– Боюсь, мой друг, - стал серьёзнее Фабио.
– Нам стоит либо уйти и забыть всё это, либо мы ввяжемся в большие неприятности.

– Глупости, - усмехнулся друг.
– Твои опасения давно чувствую, но оставить любимую в доме, где творится неладное, не могу.

– Любимая, - кивнул Фабио и бросил взгляд на дом, где уже некоторое время находился Лев Азарьев.
– Что ж,... видать, доберёмся мы до чего-то ещё.

– Идём, - верил Гаспаро в успех и что ничего страшного произойти не может...

Он заметил промелькнувшие за окнами тени. Видно было, как те остановились в одной из комнат, и друзья поспешили встать за окном, а царствующая темнота ночи и высокие два дуба рядом помогали скрывать их от глаз, если бы кто прошёл мимо.

Только заглянув на происходящее в доме, друзья тут же переглянулись. Всё походило на какой-то салон: за одним столом

этой гостевой сидели дамы и читали, за другим — вышивали, а где-то за столами чуть в стороне кавалеры играли в карты.

У камина спиной ко всем и лицом к висевшему над камином зеркалу стоял Лев Азарьев. Сняв с плеч плащ, он отдал его подошедшему слуге и сложил руки за спиной. В то же время к нему подошла кажущаяся хозяйкой сего салона молодая дама. Она что-то кокетливо с ним обсуждала, после чего оба пошептали что-то кратко друг другу на ухо и удалились из сей гостевой залы.

Не далеко ушли они, уединившись в соседней комнате, где дама приоткрыла окно, словно было душно. Притаившиеся сидеть под окном друзья застыли и слушали, как дама встала к окну спиной и вздохнула:

– Ах, друг мой,... всё пустяки. Но ты сказал, что нечто важное хочешь сообщить?

– Только потому, что мы столь связаны,... любимая, - страстно произнёс Лев.

Он бережно заключил даму в объятия, а губы их слились в продолжительном поцелуе. Ясно было, что оба хранят друг к другу тёплые чувства, но чувствовалось, будто томятся в некоей клетке.

– Когда же, когда мы сможем уйти от всего этого?
– умоляюще произнесла дама, и Лев выдохнул, достав из-за пазухи своего расшитого камзола перевязанные атласной красной лентой письма:

– Вот... Наконец-то добрался до его архива, его записок. Он угрожает, что не оставит мне ничего, - усмехнулся Лев.
– Но это мы ещё поглядим.

– Что там?
– хотела было взять письма его любимая, но Лев резко убрал их к своей груди.
– Почитаем... Может и есть среди них то, что ищешь ты. Раз канцелярщик таскается к папаше, может и прячет у него твои документы?

Они оба поспешили сесть к столу у зажжённых свечей и принялись рассматривать письма, бросив ленту на пол, словно та больше не послужит никогда...

– Вот, - стукнул Лев по листу письма рукой.
– Смотри-ка, а папаша мой, оказывается, связан с делами канцелярии... Да, - припоминая, кивал он.
– Работал он там,... а теперь... И теперь помогает им, укрывая важные документы. Да тут пахнет игрой...

Встав от стола, Лев стал прохаживаться по комнате, а любимая с тревогой смотрела:

– Что же ты собираешься предпринять?!... Не пугай же меня, друг мой!... Лев?

Но тот подошёл к окну и закрыл его...

Глава 20

– Господа? Что это вы здесь расселись?!
– раздался рядом с друзьями голос одного из подошедших трёх гвардейцев.

Гаспаро и Фабио, глядя на наставленные на них оружия, медленно поднялись у окна, под которым до этого подслушивали за происходящим в доме, где находился Лев Азарьев.