Мой учитель светится в темноте

Ковилл Брюс

–  Большую Джулию трудно назвать бестелесным существом…- начал он. Он хотел добавить что-то еще, но его слова потонули в рокоте глубокого голоса:

–  Я здесь. Идите и смотрите.

Дункан придвинулся ближе ко мне. Я вопросительно посмотрел на Броксхольма.

–  Все в порядке,- сказала Криблим.- Большая Джулия не причинит вам вреда - по крайней мере сейчас.

–  Что это означает?

Броксхольм обнажил свои пурпурные зубы в странной усмешке.- Большой Джулии не слишком нравятся земляне,- заметил он.- Кроме всего прочего, она является одной из самых рьяных и громогласных

сторонниц фракции, выступающей за немедленное уничтожение Земли. Но, несмотря на это, вы можете без опаски взглянуть на нее.

–  Мне кажется, звук дыхания доносится из коридора,- прошептала Сьюзен. Она посмотрела на Броксхольма, и тот подтверждающе наморщил лоб.

Мы вышли в коридор. Воздух наполнился звуком медленного, ровного дыхания Большой Джулии.

Глава четвертая

«ПОХИЩЕНИЕ» СЬЮЗЕН

Представьте себе, что вы идете по коридору в доме инопланетянина. Вы испуганы, но все-таки не очень боитесь, поскольку инопланетянин на поверку оказался весьма дружелюбным. Однако вы понимаете, что попали в довольно странное место.

Воздух вокруг вас наполнен звуком невероятно глубокого дыхания, медленного и едва различимого, словно кто-то сделал глубочайший вдох, не смог остановиться и продолжает вдыхать, вдыхать, вдыхать… А потом - шелестящий, кажущийся бесконечным выдох.

–  Там,- прошептал я, указав на закрытую дверь. Сьюзен кивнула. Дункан ничего не сказал, зато глубоко вздохнул.

Мы подошли ближе. Я ощутил слабое дуновение, как будто по ногам потянуло легким сквознячком.

–  Нужно ли постучаться?
– прошептал Дункан.

–  Это может показаться агрессивным,- заметила Сьюзен.

–  Тогда давайте просто поговорим с ним,- предложил я и немного повысил голос: - Нам можно войти?

–  Нет!

–  Может быть, лучше уйти?
– шепнул Дункан.

Прежде чем я успел ответить, голос раздался снова:

–  Вам нельзя войти, потому что вы не сможете войти. Но вы можете открыть дверь.

Я сделал шаг вперед, повернул дверную ручку и потянул дверь на себя. Потом я закричал.

Мне и сейчас не стыдно за свою реакцию. Готов поспорить, вы бы тоже завопили во все горло, если бы столкнулись «лицом к лицу» с глазом, чей размер превышает ваш рост.

По крайней мере я понял, почему Большая Джулия сказала, что мы не сможем войти. Там не было свободного места! Огромное тело - зеленовато-коричневое, если тот кусок плоти, который виднелся у самого пола, мог служить образчиком всего остального, что занимало все пространство по ту сторону двери.

–  Приветствую вас, малыши. Вам понравилось на корабле?

–  Какое тебе дело до нас?
– с горечью спросила Сьюзен.

Большая Джулия моргнула. Ее веко двигалось очень медленно, опустившись, словно

штора на окне, а затем поднявшись вверх. Это движение напомнило мне о чем-то важном, случившемся совсем недавно, но я никак не мог вспомнить, что это такое.

–  Я не держу на вас зла,- громыхнула она.- Человеческий род - вот что пугает меня.

Мне не хотелось снова ввязываться в бесполезный спор, поэтому я решил сменить тему разговора.

–  Как ты попала в эту комнату?
– спросил я.- Тебя доставили сюда по транспортному лучу?

–  Я спустилась по частям.

–  Фу,- скривился Дункан.- Это отвратительно!

Пол вздрогнул от вздоха Большой Джулии:

–  Одна из многих проблем вашего народа - это ваше отвращение и презрение к жизни. Слушайте!

Большая Джулия оглушительно рыгнула, отчего стены комнаты заходили ходуном.

–  Слышали? Это звук жизненного процесса, свидетельство биологического существования. Прервите этот процесс - и вы умрете. Как вы можете называть это «отвратительным»?

–  Это было замечательно,- торопливо согласился я.- Пожалуйста, расскажи нам о том, как тебя доставляли сюда по частям.

–  То, что было единым, может стать множественным,- загадочно ответила Большая Джулия.- А то, что было множественным, может стать единым. Следует лишь знать, как это делается.

–  Что это означает?
– спросил Дункан, чье любопытство, по-видимому, пересилило страх.

–  Если что-то было разделено, это не означает, что оно было уничтожено.

–  Спасибо за объяснение,- пробормотал Дункан.

Я пытался сформулировать следующий вопрос, когда Броксхольм подошел к нам по коридору. Остановившись перед Большой Джулией, он прикоснулся к своему лбу жестом, который мой транслятор перевел как признак формального уважения, но не дружбы.

–  Нам нужно посовещаться,- сказал он.- Поэтому, если ты извинишь нас…

–  Валяйте, совещайтесь,- громыхнула Большая Джулия. Ее голос звучал безразлично, как будто она знала, что любые наши усилия не смогут ничего изменить.

–  Не понимаю, как она будет присматривать за нами, если она не может выйти из комнаты,- обратился я к Броксхольму, ведущему нас обратно на кухню.

–  Парень, да если она «присмотрит» за тобой, то расплющит тебя в лепешку,- ехидно заметил Дункан.

–  Мы с Криблим будем регулярно отчитываться перед ней,- объяснил Броксхольм.- Если она сочтет, что мы слишком увлекаемся, то сообщит о своем мнении на корабль, и нас отзовут обратно. Кроме того, как я подозреваю, она может слышать все, что говорится в этих стенах.

–  Совершенно верно!

Я надеялся, что в кухне мы наконец-то сядем и поедим, но тут Сьюзен взглянула на часы и вздрогнула.

–  О нет!
– воскликнула она.- Я уже полчаса как должна быть дома!

После всего случившегося с нами я совершенно забыл, что родители Сьюзен думают, будто она отправилась на вечеринку с танцами в школе. На самом деле она ушла с танцев и проникла в дом Криблим, надеясь найти Дункана, а в результате ее вытащили в космос и сделали ей операцию на мозге. Учитывая это, получасовое опоздание выглядело не таким уж страшным, но мать Сьюзен вряд ли прислушается к подобным оправданиям.