Мой учитель светится в темноте

Ковилл Брюс

Он так расстроился, что не смог закончить фразу. Вместо этого он сделал жест, не имеющий точного земного аналога. Наиболее точный перевод, сделанный моим транслятором, означал: «Я с глубоким отвращением плюю на ваши игры в помойке».

Правда, последнее слово было не «помойка», а нечто иное.

–  Разве вы уже не встречались с людьми в нашей школе?
– спросил Дункан после того, как Броксхольм немного успокоился.

–  Исследования в вашей школе были всего лишь частью экспериментального проекта,- пояснила Криблим.- Так сказать, точкой отсчета.

–  А почему

вы выбрали именно нашу школу?
– спросил я.

–  Она совершенно типична,- ответил Броксхольм.- В этой стране люди хотят видеть школы такими, как ваша. Кроме того, нам было легко вписаться в окружение; мы просмотрели очень много телепрограмм о школьной деятельности и знали, чего можно ожидать. Потом мы планировали приступить к следующему этапу исследований.

–  Что же случилось с вашим планом?
– полюбопытствовала Сьюзен.

–  Вы все испортили,- резко бросил он.

–  Это не совсем справедливо, Броксхольм,- возразила Криблим. Повернувшись к Сьюзен, она добавила: -

Но в его словах есть доля истины. Ты разоблачила Броксхольма как раз в то время, когда мы получили кое-какую тревожную информацию о новых успехах в развитии земной науки. Это совпадение предоставило сторонникам уничтожения Земли новые веские аргументы.

Сьюзен побледнела.

–  Не понимаю,- пробормотал Дункан.- Если вы имеете такую мощную шпионскую систему, для чего тогда предназначена наша миссия?

–  Наше наблюдающее и переводящее оборудование собирает всю информацию, транслируемую вашими правительствами,- ответил Броксхольм.- Но мы не понимаем, что творится в человеческом сердце. Как могут разумные существа воевать друг с другом? Эту загадку нам предстоит решить, прежде чем Совет сочтет Землю слишком серьезной угрозой и лишит ее права на дальнейшее существование.

–  И здесь нам понадобитесь вы,- подхватила Криблим.- Мы с Броксхольмом покажем вам разные места. Мы снабдим вас маскировкой, даже сделаем вас невидимыми, если это окажется необходимым. Но вы нужны нам для того, чтобы интерпретировать события, объяснять их с точки зрения землян. В конце концов, ваш образ мыслей для нас так же чужд, как наш - для вас.

–  На самом деле мы ищем надежду,- добавил Броксхольм.- Мы ищем основания для веры в то, что дела обстоят не так плохо, как кажется. Может быть, мы даже найдем объяснение, почему все сложилось так, а не иначе. Тогда, возможно, мы сумеем разработать метод лечения.

–  Но почему мы?
– спросил Дункан.- Разве взрослые не рассказали бы вам больше о причинах теперешнего положения вещей?

Криблим отрицательно помахала носом.

–  Немногие из взрослых могут приступить к изучению этой проблемы без предубежденности. Как только взрослые принимают вещи такими, как есть, они практически не меняют свою точку зрения. Вы трое подходите в самый раз: вы достаточно взрослые, чтобы служить проводниками, однако вы еще достаточно молоды и не погрязли в рутине повседневности.

Она

встала и пошла к летающей тарелке. Мы последовали за ней. Немного спустя мы уже летели над Большим Каньоном. Я никогда здесь не был - мы с отцом ни разу не отправлялись хотя бы в одну мало-мальски запоминающуюся поездку. Конечно, я видел фотографии каньона, но это не то же самое. Фотографии не могут передать того ощущения, которое вы испытываете, находясь на месте.

Криблим прикоснулась к приборной панели. Летающая тарелка остановилась и зависла в воздухе над каньоном. Его необъятная глубина в свете полной луны выглядела величественно и загадочно. Я почему-то вспомнил о странном видении, промелькнувшем в моем мозгу, когда я упал в обморок в зале Совета.

–  На вашей планете есть удивительные вещи,- тихо сказал Броксхольм за секунду до того, как Криблим снова устремила наш маленький корабль в ночное небо.

Мы недолго оставались в темноте. Летающая тарелка двигалась с такой скоростью, что могла обогнуть полсвета за считанные минуты. Сначала Криблим отвезла нас в Азию, хотя, по словам Броксхольма, мы могли отправиться практически куда угодно - в Африку, Европу, Центральную Америку - и увидеть там то же самое.

–  Подготовьтесь заранее,- посоветовала Криблим, постепенно снижая скорость - Вам предстоит увидеть не слишком приятное зрелище.

Глава седьмая

ПРОБЛЕМА, НАПИСАННАЯ КРОВЬЮ

Конечно, мне приходилось видеть по телевизору, как умирают люди, - иногда в кинофильмах, иногда в выпусках новостей. Позвольте мне сказать вам: в действительности это выглядит совсем по-другому. Вы испытываете совсем иные чувства, когда воочию наблюдаете за тем, как люди стреляют друг в друга, как льется кровь, как мужчины, женщины и дети падают, чтобы никогда больше не подняться.

Глядя на сражение, я вспомнил слова Броксхольма о том, что прошло уже три тысячи лет со времени последней войны между разумными существами в нашей Галактике, и понял, почему инопланетяне так боятся нас. Я взглянул на своего друга. Его кожа, обычно имевшая глубокий лимонно-зеленый оттенок, почти совсем пожелтела. Это было признаком глубочайшего расстройства.

–  Возможно, было бы лучше положить этому конец,- глухо произнес он.- Мы не можем позволить такой заразе распространиться по Галактике.

Я понимал, что он имеет в виду. Стараясь сдержать слезы, я посмотрел на мрачное лицо Дункана, прижимавшего пуута к своему плечу. Я вспомнил, как он рассказывал мне, что в детстве ему не разрешали играть с плюшевым медведем. Отец Дункана считал, что такие игрушки сделают из его сына «размазню». Внезапно мне захотелось увидеть Майкла - единственное живое существо, которое я мог бы прижать к своей груди.

Новый шквал автоматного огня сотряс воздух под нами. Еще кровь, еще крики. Вдруг Сьюзен схватила меня за руку.