Мой учитель
Шрифт:
произошло, о своём предстоящем уходе из колонии, и подумал, что он заговорит об этом
сейчас в ответ на прямой вопрос Алексея Максимовича. Но Антон Семенович спокойно
сказал:
– 48 –
— Конечно, нелегко нам было. Особенно в первые годы... Об этом можно целую книгу
написать. А что касается противников, Алексей Максимович, то это правда, мешают они, и
бороться с ними, пожалуй, потруднее, чем со старым наследьем в душах ребят. Чинуши,
начётчики от
получается, да только на словах, на бумаге, а на деле... Впрочем, до дела они не доходят,
пуще всего боятся они этого самого дела, — улыбнулся Антон Семенович.— Долгой еще
будет борьба с ними, Алексей Максимович, и нелегкой. Ну, да ничего, справимся...
Ясно стало, что Макаренко намеренно не хочет рассказывать Алексею Максимовичу о
своих бедах, не хочет огорчать и заставлять волноваться Горького в эти радостные часы его
встречи с теми, кто гордо называл себя горьковцами.
Обратно мы шли извилистой тропинкой, что бежала вдоль пологого склона широкой
долины, которую пересекали Южная и Северо-Донецкая железные дороги. Захватывающе
прекрасный вид открывался перед нами: до самого горизонта – сады, сады, яркозелёные поля
и луга на одном склоне густо заселённой долины и темнеющие леса – на другом.
— Как легко здесь дышится!.. Мне этот вид напоминает что-то знакомое, а что,
вспомнить не могу... — тихо, словно про себя, сказал Алексей Максимович.
Некоторое время он шел молча, потом стал рассказывать о своей жизни за границей, о
том, как в самых различных слоях европейского общества пробуждается желание узнать
правду о советских людях, а также о том огромном впечатлении, которое производит на
честных людей всех стран революционное новаторство советского человека во всех областях
жизни.
— И ваш педагогический эксперимент с его блестящими результатами имеет, уверяю
вас, мировое значение... — говорил он Антону Семеновичу. — Вы должны, обязаны, сделать
его достоянием прогрессивных педагогов всех стран. И чем скорее, тем лучше...
Взволнованный этими словами Горького, Антон Семенович стал доказывать, что им
сделано еще очень мало в научной разработке новых проблем советской педагогики, но
Алексей Максимович, посмеиваясь, отвечал ему;
— Не скромничайте, Антон Семенович, не нужно, надо знать истинную цену своей
работе!
Когда стали уже ясно видны стены Куряжского монастыря, Алексей Максимович
вдруг приостановился.
— Здесь был, кажется, довольно большой лес... — снова силясь вспомнить что-то,
задумчиво сказал он.
Я заметил, что еще сравнительно недавно
прежде леса окружали и монастырь,— издали видна была только его колокольня...
Алексей Максимович оживился.
— Теперь вспомнил! — воскликнул он. — Я был здесь! Правда, очень давно.
Прослышав, что архимандрит Куряжского монастыря известен своей ученостью и праведной
жизнью, я по дороге из Полтавы зашел в эту обитель и был принят архимандритом. Однако
беседа окончилась для меня не совсем удачно. Выяснив, что я сильнее его в вопросах
философского понимания жизни, он вызвал служку и сказал: «Вывести сего еретика и
богохульника за ограду монастыря и больше в оный не пускать!»
...В тот же день Алексей Максимович присутствовал при передаче представителю
одного донбасского оборонного завода очередного вагона продукции, изготовленной по
специальному заказу нашей механической деревообделочной мастерской.
Чтобы отметить успешную работу колонистов, в короткий срок освоивших довольно
сложные станки, заранее было решено сдать выполненный заказ в торжественной
обстановке, приурочив это событие к приезду Алексея Максимовича.
В назначенный час конный обоз с нашими изделиями, украшенный зеленью и
разноцветными лентами, стоял в ожидании сигнала к параду. Духовой оркестр грянул марш,
когда перед строем колонистов появились Алексей Максимович и Антон Семенович.
– 49 –
Представитель завода, приняв продукцию, обратился с приветственным словом к Горькому и
отметил, что колония, носящая его имя, образцово выполняет свои обязательства по
договору. Однако, когда в оплату счёта колонии, предъявленного и подписанного самим
Горьким, он торжественно передал нам вексель, Алексей Максимович, под одобрительные
возгласы ребят, совсем не торжественно сказал:
— Так не поступают, товарищи с завода! За наш товар вы деньги давайте. Зачем нам
ваш вексель?..
Алексей Максимович, а вслед за ним и Антон Семенович поздравили ребят с большой
трудовой победой. Потом выступил Стебловский, командир отряда, работавшего в столярной
мастерской. Он рассказал, как его отряд осваивал станки, сколько вначале было брака,
сколько трудностей пришлось преодолеть, прежде чем ребята добились успеха, а в
заключение он дал Алексею Максимовичу слово работать всегда только по-горьковски — с
отличными показателями!
На следующий день Горький уезжал. Вечером мы устроили товарищеский
прощальный ужин. Алексей Максимович веселился и шутил, и чувствовалось, что ему с