Мой желанный враг
Шрифт:
– Нужно всегда доводить дело до конца. – Хрипло говорит она.
– Что? – не понимаю я.
– Если убиваешь кого-то, - её голос срывается, - нужно убедиться, что он мёртв!
Моя рука падаёт вдоль тела. Кровь стучит в ушах. О чём она?
Но спросить я не успеваю.
Полина поворачивается и бросается на меня. Я вижу в её руке нож и едва успеваю перехватить руку, занесённую над моей грудью, когда вдруг теряю равновесие и падаю на диван. Она выворачивается и выдёргивает запястье из моего захвата. Я мучительно пытаюсь сфокусироваться, но тут
– Полина…
– Молчи! – Со стоном просит она.
Я полулежу на диване, Полина сверху сидит на мне. Она дрожит, тяжело дышит и в любую секунду готова вонзить в меня нож.
– Я ненавижу! Ненавижу тебя, слышишь?! – Плачет она, впиваясь пальцами свободной руки мне в горло. – Ненавижу за то, что ты отнял у меня всё, что забрал моего сына! Ненавижу за то, что убил нас! Ты убил Вика!
– Полина, - хриплю я.
Одно небольшое усилие, и у меня получилось бы скинуть её с себя, но я этого не делаю. Я пытаюсь понять, о чём она говорит.
– Не называй это имя! Полины больше нет, она умерла! Это ты её убил!
– Подожди… - Выдавливаю я.
Она ослабляет хватку.
– Я не буду больше ждать. Довольно! Я ждала целых полгода, чтобы отомстить тебе. – Полина бросает взгляд на люльку и понижает голос. – Как ты мог, Загорский? – Её губы трясутся. – Как же ты мог? Ты говорил, что он тебе как брат. Ты убил его. Ради чего? Ради денег?
Я пытаюсь приподняться, но она взмахивает ножом, и мне приходится лечь обратно.
– О чём ты? – Выдыхаю я, глядя на неё во все глаза. – Я миллион раз виноват перед Виком. Виноват, что встал между вами, что не успел спасти его. Но…
– Заткнись! – Истошно кричит она и бьёт меня левой рукой по щеке. Её лицо искажается от боли. – Не забывай, что я была там. И я слышала твои угрозы! Я видела, как твои люди расстреляли нас! Я сама получила две пули! Ты! Это ты забрал моего ребёнка, а потом столкнул машину в обрыв!
Я моргаю, не зная, что сказать.
Она не верит мне. Она думает, что это я убил Вика? Это же… бред…
– Послушай. – Шепчу я. Мне на лицо падает её слеза. – Поль, послушай. – Смотрю в её ослеплённое болью лицо. – Я сказал это тогда в сердцах. Неужели, ты думаешь, что я действительно мог бы сотворить такое с вами?
Она тяжело дышит, а я мысленно переношусь в тот день.
– Мне очень жаль, - говорю я в трубку, - я приношу извинения за то, что мой партнёр был резок с вашими людьми. Он иногда бывает вспыльчивым.
– Скажи мне, деньги будут или нет? – Спрашивает металлический голос с акцентом.
– Вик не соглашается, я уже говорил вам. А без его согласия я не могу ничего сделать.
– Тебе мешает только твой соучредитель? Так эта проблема решаема. Я послал своих людей, они уже на пути к его дому.
– Что? О чём ты?!
–
В трубке становится тихо, и я судорожно набираю номер. Вик не берёт. За окном гремит гром, скоро начнётся ливень.
– Где Вик?! – Ору я.
– Едет домой из аэропорта. – Отзывается один из моих людей.
– Быстро машину! – Я хватаю пиджак. – И возьми всех, срочно едем к нему! Испанцы послали к нему своих киллеров. – Быстрым шагом покидаю офис. – И позвони Фёдорычу, пусть едет, вдруг успеет быстрее!
– Я не убивал Вика. – Говорю я, глядя, как лезвие ножа пляшет возле моего лица. – В тот день представители испанцев поставили мне ультиматум. Они не хотели срыва сделки, а единственной помехой для них был Вик. Я виноват только в том, что не успел вас спасти.
– Тебе меня не обмануть. – Всхлипывает она.
Лезвие ножа дрожит сильнее.
– Поверь мне, Полина. – Произношу я, переплетая с каждым звуком её имени глубину своих к ней чувств.
– Ты убил! Уби-и-ил! – Стонет она, качая головой. – Убил, чтобы всё прибрать к рукам!
– Что всё? – Моя ладонь ложится на её руку, но Полина тут же отшвыривает её обратно. Я замираю. – Здесь всё принадлежит нашему сыну. Вся компания принадлежит нашему сыну, всё имущество.
– Это не твой сын! – Злится она.
– Это мой сын. – Тихо отвечаю я. – Я знаю, что он мой, Полина. Я сделал анализ ДНК, чтобы оформить ребёнка на себя. Боялся, что Александр Фёдорович, как единственный родственник погибшего, может отнять у меня Ярика, но тот сразу пришёл и отказался от любых прав на него. Он потребовал у меня деньги за то, что не будет претендовать на опеку над мальчиком.
– Это неправда! – Отрицательно мотает головой она.
– Правда, Полин. И я всегда знал, что это мой ребёнок. Я чувствовал. Ты не захотела, чтобы я был рядом, и я не лез, чтобы не провоцировать, ведь ты была в таком состоянии…
– Не захотела?! – Мне на лицо падают новые солёные капли. – Ты забыл, почему я не захотела?! Я пришла к тебе, чтобы сказать о беременности, но там была эта девушка в твоей квартире… - Она шмыгает носом.
– Девушка?..
– Блондинка!
Я вдруг всё понимаю, закрываю глаза и устало качаю головой.
– Поль, я был в командировке, это не я был в квартире в тот день. – Эти слова даются мне с трудом. – Это был… Вик.
И я получаю новый удар по щеке. Она плачет, колотит меня, задыхается. А я терплю.
– Неправда… неправда! Я ненавижу тебя! Я убью! – Скулит Полина.
– У меня не было никаких женщин после тебя. Ни одной. – Признаюсь я, когда она немного успокаивается. – Я любил тебя. Я думал, что потерял тебя. Я оплакивал тебя каждый день. Я скучал. Я и сейчас люблю.