Моя месть. Шах, тебе мат!
Шрифт:
И при этом он смотрит на меня, словно я дитя неразумное.
– В-в-вы в своем уме. Это статья 158 уголовного кодекса. Она предусматривает ответственность за кражу, - тараторю, придя в себя.
– Женя, садитесь в салон. Я Вас вместе с телефоном верну на место после нашего разговора. И не нужно бояться. Вам ничего не грозит.
– Я и не боюсь. Но… Еще раз вам повторю, что с клиентам общаюсь только в своем кабинете…
– Будем считать, что Вы для меня сделали исключение.
– Нет. Никаких исключений, -
– Еще нужно ножкой топнуть…
В глазах РДЗ и по его губам пробегает улыбка, оставляя свой след в ямочках на щеках.
«Ну, почему такая несправедливость. Пушистые ресницы мужикам, и очаровательные ямочки тоже им», - тут же совсем не по делу вопит мой внутренний голос.
– Вы зря испытываете мое терпение, Женя. Садитесь в салон. Иначе я Вас сам в него посажу.
– Это угроза? А жене Вы тоже угрожали? И руку на нее поднимали? Да?
– Как раз об этом мы и поговорим, - кривясь и раздраженно потирая подбородок, говорит Роман и подталкивает меня к двери в салон авто.
Не знаю, что во мне срабатывает: профессиональное любопытство или понимание того, что все равно РДЗ не отступит, - но я делаю шаг к его бегемоту.
И тут же стопорюсь, потому что поднять ногу в узкой юбке мне совершенно никак.
Пока думаю, меня подхватывают под попу и спину и плавно опускают на кожаное сидение салона.
– Вы что себе позволяете?
– смущенно-возмущенно тихо шиплю , чтобы меня не слышали люди Зорина.
В ответ снова получаю только улыбку и ямочки.
– Мне нравится ваше смущение, Женя, - говорит РДЗ и раздвигает свои ноги в стороны, касаясь моего бедра.
– А мне не нравится ваше поведение, Зорин, - шепчу, сдвигаясь подальше от него.
– Зачем Вы поднимаете защитный экран.
– Ты шепчешь. Мне это не нравится. Хочу слышать твой голос. А ты что боишься меня?
– Я Вас не боюсь. Но…Мне не нравится Ваше поведение…
– Повторяешься, - хмыкает Зорин.
– Давай аргументы.
– Вы ведете себя вызывающе. У нас с вами сугубо деловые отношения. А Вы…Вы мне тыкаете.
– Понял. Принял. Продолжай дальше.
– Вы гнете свою линию, хотя я Вам внятно объяснила, что все деловые встречи и разговоры веду лишь в кабинете.
– Не могу не согласиться в части «гнете свою линию». Я - мужчина и бизнесмен. Быть…Хэм..Хэм…Как это модное слово. Вспомнил «няшный». Дурацкое словцо, однако, - фырчит Зорин и продолжает говорить.
– Так вот, Женя, я не няшный Кен.
– Это что сейчас было?
– не сдержав лицо, округляю глаза и удивленно поднимаю брови.
– Забавная - ты, - хмыкает с улыбкой Роман.
Не услышав ответа на свой вопрос, продолжаю сверлить Зорина взглядом.
– Это было предупреждение. Довольна?!
– Предупреждение? Мне? Странно…
Дергаю губами раздраженно и тут же понимаю, что сделала
Потому как во взгляде Зорина появляется какая-то порочная хищность. Словно он может на меня наброситься и растерзать.
Снова смущаюсь от своих непотребных мыслей.
– Вы жену свою тоже предупреждали?
– Да, конечно. Женя, я всегда предупреждаю людей о своих действиях или ответах на их негативные поступки.
– То есть прежде чем ударить Вы ее предупредили?
– Нет, не предупреждал…
Зорин морщится, словно ему неприятно или под нос сунули что-то вонючее.
Он держит паузу, потирая указательным пальцем нижнюю губу.
– Хотел об этом поговорить позже. Но.., - продолжает говорить задумчиво, - ты права…Лучше в машине.
И снова погружается внутрь себя, словно собирается с силами или подбирает слова.
– За все годы семейной жизни я ни разу не поднял руку на свою жену. Нет, не так…Даже голоса не повысил…
Зорин говорит тихо, но каждое его слово я очень хорошо слышу и понимаю.
– Женя, у меня нет потребности самоутверждаться за счет тех, кто слабее. Я слишком большой для этого. При своих ста девяносто восьми роста и силе, которая во мне есть, один мой удар может быть фатальным. Особенно для женщины.
По словам Зорина, справка о побоях появилась после того, как вернувшись из командировки, он обнаружил жену дома с кровотечением.
– Катя лежала без сознания. Под ней была лужа крови. Я ужасно испугался. Думал, что у нее выкидыш. Вызвал скорую. В клинике сказали, что это последствия аборта.
Еще на первых словах его личной трагедии поворачиваюсь в сторону Романа и наблюдаю за мимикой его лица.
Для меня очень важно видеть отражение эмоций, которые кроются за словами.
– При слове аборт во мне все оборвалось. Жень, я не страдаю сентиментальностью от слова совсем. Но…Реально представил тельце своего малыша…И как его кромсали на части. После этого на жену смотреть не мог…Ушел и в клинике больше не появлялся… Первый вечер пил дома в одиночестве, хотя не большой поклонник алкоголя…
О дальнейших событиях Зорин говорит с меньшим волнение, но с большей злостью.
– Екатерина вернулась через неделю. Я решил сразу поставить точки над «i». Сказал, что ей нужно собрать свои вещи, потому что мы разводимся. И тут началось светопреставление, которого я даже и не мог ожидать.
Зорин начинает смеяться, а потом и ржать в голос.
– Мне просто пришлось выставить ее за дверь и выбросить вслед верхнюю одежду. Но…Все было без криков и рукоприкладства. Однако, на следующий день жена заявилась ко мне в офис с разбитым лицом и со справкой из травмпункта о побоях. Слова: «Был удивлен!» - не передадут моего состояния. Я испытал второй раз шок. И впервые в жизни почувствовал себя полным идиотом.