Моя месть. Шах, тебе мат!
Шрифт:
– А зачем? У меня ни семьи, ни детей!
– Это что очередная претензия в мой адрес? Да, Жень?!
Яков смотрит на меня пристально. Сверлит взглядом, словно говорит: «Ну, давай, режь свою правду!»
– Я что-то никогда не слышал от тебя, что ты хочешь и то, и другое?!
– не дождавшись от меня слов, с раздражением продолжает Яков.
– Не говорила, потому что не хотела давить на тебя. Ждала пока сам созреешь…Захочешь, чтобы мы стали одной семьей и родили детей. Но дождалась лишь одного…
После этих слов
Делаю это преднамеренно. Жду любой фразы от Шаха.
Даю ему право, самому пояснить ситуацию, которая меня мучает.
Яков не торопится. Снова думает. Оценивает. Вижу это по его реакциям и пальцам, выстукивающим жесткий ритм на столе.
Зная нелюбовь Якова к выяснению отношений, когда их инициатором является не он, на продолжение разговора уже и не надеюсь. Но…
Шах, все ж что-то для себя решив, поднимает на меня глаза и говорит:
– Евгения, что ты имеешь ввиду? Говори внятно. Не надо мне колупать мозг вилкой…
Теперь зависаю я.
В моем мозге идет штурм и сыплются вопросы: «Говорить или всё не надо? Быть честной или всё же не стоит? Изменится что-то после этого разговора? Станет лучше? Или он совсем убьет их?»
Мне реально страшно начать говорить.
Понимаю, что стою на нулевой отметке.
Она может стать как точкой роста, так и явиться точкой невозврата. И все же решаюсь…
– Кто эта юная особа, которую в ресторане ты интимно-нежно гладил по руке, а она на тебя смотрела, как на своего героя.
После моих слов между нами повисает тягуче-липкая пауза.
Наблюдаю за мимикой лица Якова.
Прекрасно считываю его реакции.
Он ужасно раздражен. Нет, вся его фигура говорит мне о том, что Шах жутко зол.
Его пальцы и ладони сжаты в кулаки так сильно, что дажи костяшки побелели.
Глаза прищурены. Губы поджаты. Кончик носа и ноздри дергаются. Венка на шее нервно пульсирует.
Я тоже ужасно нервничаю и потому не выдерживаю первая.
– Чего молчишь, Яша. Тебе мне нечего ответить? Понимаю тебя. Потому что Вы тогда просто имели друг друга взглядами, милый. Я стояла чуть в стороне. Вы мне оба были хорошо видны, - последние слова не говорю, а выдыхаю со стоном.
– Это что за тон Евгения? Я не давал тебе права, так со мной разговаривать. Ты мне - не жена, чтобы я перед тобой отчитывался, - цедит по слову Шах.
От его тона на моем теле поднимаются волоски.
По спине и рукам бегут нервные мурашки.
Провожу пальцами по лбу и вискам, стирая с них испарину.
И все же я нахожу в себе смелость.
– Не могу с тобой не согласиться, Яков. К сожалению…К моему сожалению! За пятнадцать лет я так и не стала для тебя больше, чем опекаемая тобой ученица. И я не отрицаю всего того, что ты для меня сделал. Если бы не ты, то деревенская девчонка не только никем бы не стала, но и…Может быть ее давно бы уже и в живых не было…
– Я рад, что ты, Евгения, хоть что-то понимаешь.
–
С каждым словом мой голос становится все тише. Потому как смотрит на меня Шах, понимаю: моя пламенная речь - выхлоп в пустоту.
И все же, решаю договорить.
– Яша, мне уже тридцать три года. Да, и ты не юноша. Извини за правду. Время неумолимо идет и вспять его еще никому не удавалось повернуть. Мы с тобой профукиваем его и упускаем возможность стать счастливыми…
– Так не упускай свои возможности, Женечка! Я что мешаю тебе быть или стать счастливой?! Разве над тобой установлен контроль? Или между нами заключен письменный, ну, или вербальный договор?!
Слушая Якова, наблюдаю, как он нервно и рвано собирается. Понимаю, что теперь стою на точке невозврата.
И в этом точно виновата только я сама.
Ну, если сейчас попросить Якова проанализировать ситуацию, то он скажет: «Ты, Евгения, виновата в том, что твои эмоции возобладали над голосом разума!»
– Женя, ты снова не слушаешь. Потом будешь жаловаться и упрекать меня…
Выдергивает меня из мыслей ровный, спокойный, тихий, но очень твердый голос Якова.
– Так вот, напоминаю. Еще, когда мы покупали эту квартиру, я тебе сказал, что ты можешь жить, как хочешь сама. Но…Теперь именно я оказался виноват в том, что у тебя нет ни семьи, ни детей…
ГЛАВА 8
Все мы, в сущности, пешки на шахматном поле
С момента нашего разговора с Яковом прошла неделя.
Все это время веду себя, как трусливый заяц.
Всеми правдами и неправдами стараюсь избегать встреч с Шахом.
Он, кстати, тоже не особо горит желанием, видеться со мной.
В бюро нам все же пришлось несколько раз общаться по сугубо рабочим вопросам. Но…
Сразу после обсуждений я покидала его кабинет, и Яков, как это было раньше, ни разу меня не задержал.
Приглашений потренировать мозг шахматами тоже не поступало.
И меня это, в принципе, даже радует.
Потому как теперь я сразу после окончания рабочего времени собираюсь, захватываю «домашку» и мчусь к своему Васятке.
Мой дружок отлично растет.
На искусственном вскармливании он значительно потолстел. И уже открыл глазки.
Все вечера мы проводим с ним вместе.
Я работаю на лэптопе. Он спит на мне или пытается освоить ходьбу по клавиатуре.
Мне пришлось стать мастером кошачьего педикюра. У моего котика очень быстро растут когтики.