Моя сто девяностая школа
Шрифт:
– Я стеснялся.
– А петь так безобразно ты не стеснялся? Так вот, – сказал отец, – возьми три рубля и никогда больше не пой.
С тех пор я не пою.
НАШ ШЕРЛОК ХОЛМС
– Товарищи! – закричал Костя Кунин, когда кончился урок и Кондукторша вышла из класса ("Кондукторшей" мы звали учительницу географии за то, что у нее была привычка говорить: "Предъявите ваши знания", как кондукторши говорят: "Предъявляйте
Все молчали.
– Значит, никто не признается?
И опять молчание.
– Хорошо, я сам приму необходимые меры, – сказал Костя.
И потом в коридоре он долго шептался о чем-то с Ваней Лебедевым.
Наутро следующего дня я почему-то пришел в школу раньше, чем обычно, и увидел Кунина и Лебедева, обыскивающих все парты. У Лебедева был в руках электрический фонарик, которым он освещал ящики парт.
– Что вы делаете, ребята? – спросил я.
– Что нужно, то и делаем, – ответил Кунин.
А Лебедев сказал:
– Не твоего ума дело. Мы производили обыск, но найти ничего подозрительного не удалось.
И запел свою любимую арию из оперы "Сказание о невидимом граде Китеже" – "Попляши-ка, мишенька, попляши, дурашливый". Он знал, что знаменитый сыщик Шерлок Холмс в минуты раздумий играл на скрипке. Но на скрипке Лебедев играть не умел и ее у него не было. Поэтому он напевал. И еще он знал, что Холмс курил трубку. Но Лебедев не курил и заменял ее, как он говорил, "сосательными леденцами". Так что он еще сосал леденцы.
– Ты нам мешаешь, – сказал Кунин.
– Но если ты будешь сидеть молча, можешь остаться, – сказал Лебедев.
И я остался.
– Начинаем ход рассуждений, – сказал Лебедев. – Когда закончился урок ботаники, ты положил в парту свою тетрадь и видел свою географию, – значит, она лежала в парте. Ты вышел из класса, так?
– Да. Передо мной вышли Свириденко, Водоменский и Петухов. Я вышел последним, – сказал Кунин, – в классе оставался только дежурный.
– Кто был дежурным?
– Толя Цыкин.
– Значит, остался Цыкин. У Цыкина есть "Григорьев, Барков, Крубер и Чефранов"?
– Есть, – сказал я. – Я сам видел у него.
– Дело усложняется, – сказал Лебедев. – А у его сестры – у Нюры Цыкиной – есть?
– Тоже есть, – сказал я, – у них два учебника.
– Значит, это не Цыкин. Подождите! А может быть, Цыкину нужны были деньги на расходы и он решил взять Костин учебник и продать его в книжную лавку Федорова?
– Почему именно Федорова?
– Потому что все в нашей школе таскают продавать ненужные учебники именно к нему. И лавка – близко от школы. Всё.
После
– Как тебе нравится мой пес Телемак? – спросил он, подводя собаку к Толе Цыкину, собиравшемуся домой, л
– Ничего песик, – сказал Цыкин. – Он не кусается?
– Честных людей он не трогает, – сказал Лебедев.
Тем временем собака обнюхивала Цыкина.
– Так, – сказал тихо Лебедев, – она обнюхала Толю… И если только он ходил в магазин Федорова, она пойдет туда.
Лебедев вывел собаку на Большой проспект и сказал:
– Иди, возьми след.
Собака помоталась на углу Плуталовой и Большого и пошла в сторону магазина Федорова. Лебедев, Кунин и я пошли за ней. У книжного магазина собака остановилась.
– Она хочет войти, – сказал Лебедев.
Кунин толкнул дверь. Собака и мы вошли в лавку.
– Извините, пожалуйста, – сказал Лебедев, – вам не приносили сегодня на продажу географию Григорьева, Баркова, Крубера и Чефранова?
Хозяин магазина Федоров подумал и сказал:
– Приносили, и я ее купил.
– Аи да собака! – сказал Лебедев. – Вы не можете нам показать этот экземпляр?
– С удовольствием.
И Федоров достал из-под прилавка истрепанный учебник.
– Твой? – спросил я.
– Нет, – сказал Кунин. – У меня был для начальных классов, а этот – для старших. Это не мой учебник.
– Извините, – сказал Лебедев, и мы вышли из магазина.
– Довольно глупая собака. Зачем она сюда шла?
Теперь надо отводить ее к хозяину.
И мы пошли отводить собаку.
По пути мы встретили Лиду Соловьеву, которая сообщила нам, что только что встретила Цыкина, который покупал в ларьке на углу ириски.
– Значит, было на что покупать, – сказал Лебедев.
Через минуту мы встретили Цыкина.
– Покупал ириски? – спросил у него Лебедев.
– Откуда ты знаешь?
– Очень просто: у тебя липкие губы, к подошве твоего левого ботинка пристала конфетная бумажка, в такие бумажки обычно заворачивают ириски. Метод дедукции.
– А сколько я купил ирисок, ты тоже знаешь?
– Думаю, что знаю. Ты сперва скажи, сколько, примерно, стоит учебник географии Григорьева, Крубера, Баркова и Чефранова?
– А при чем тут учебник? Я так давно его покупал, что уже забыл.
– Я тоже думаю, что ни при чем, – сказал Лебедев. – Извини, нам надо отвести домой собаку.
И мы разошлись.
– Это не он, – сказал Лебедев. – Нужно положить на твою парту чистый лист папиросной бумаги, и на нем останутся отпечатки пальцев того, кто к ней прикасался. Затем предложим всему классу прикоснуться пальцами к чистому листу и полученные отпечатки сравним со снятыми нами с парты.