Моя жизнь 1964-1994
Шрифт:
Но в основном мы с ребятами жили как братья с сёстрами. Бывало, разведчики достанут чего-нибудь. Согреют чай в котелках. Кричат: "Девчонки, идите чай пить!" Или мы согреем и их позовем.
После войны осталось много мин. Для разминирования создавались специальные отряды из молодёжи. У нас жила тётя Маруся Исаева. У неё было семеро детей. Шестеро из них умерли в блокаду. Остался один Виктор. В армию его не взяли, так как мать была уже престарелая. Его взяли в команду разминирования. Этот Виктор и ещё Виктор Князев погибли. Подорвалась Нюра — трактористка. Пахала на тракторе.... После войны люди часто подрывались. Да и сейчас бывают случаи. Ещё вспомнила. В пятидесятом году, в августе у нас в Славянке пятеро ребятишек погибли. Нашли гранату и колотили.... В 1947 году я работала в школе. Вела третий класс. Тогда было раздельное обучение. У меня в классе было 32 мальчишки. Отцы были только у двоих. Остальные все — безотцовщина. Веду я как-то урок чтения и вижу, что Гена Быховец что-то под партой делает. Я говорю: "Гена, положи руки на парту". Он посмотрит на меня и снова руки под парту. На первой парте сидел Егоров Реф. Он мне шепчет: "У него
В 1975 г. вышло постановление, что инвалиды войны могут уходить на пенсию. Мужчины с 55-и и женщины с 50-и лет. Сразу после войны освидетельствование на инвалидность надо было проходить каждые 6 месяцев. Я тогда подумала: "Зачем мне это нужно. Тем более, что за неё платят всего 9 рублей в месяц". И перестала проходить. В 1975-м году стала восстанавливать. Тогда бюрократов тоже хорошо было. Ох, какие были, о-о-о-й ...! На ВТЭК (Врачебнотрудовая экспертиза) нас 12 человек бывших инвалидов войны пришло. Я была одна женщина. Невропатолог мне говорит: "Ишь, захотели льгот". А я говорю: "Скажите молодой человек, вы врач, а льготы для кого дают, для раненых или для собак?!" Молодая хирург: " У вас не ранение. У вас артроз". Я говорю: "А вот бедро". Она: "А это просто разрез. Да и зачем вам инвалидность? Вы же директором работаете". И отказали. В итоге всем нам отказали. Решили бороться дальше. Только один мужчина бывший шофёр, у него были перебиты нервы, ноги и стопа была такая.... Говорит: "Да пропади оно пропадом!" Я пошла на городской ВТЭК и там мне отказывают. Представляете? Послали меня на обследование в институт, находившийся где-то у Смольного. Там главным был профессор Гишманович. И как начали меня там по врачам... А анкеты какие были. Я думаю: "Куда я попала? В лагерь что-ли". Помню, с Мурманска был лейтенант. У него легкое было пробито. Он еле дышал. Ему тоже отказали. У меня лечащий врач была молодая грузинка. И вот как-то ночью выхожу я в туалет. Она за мной. И говорит: "Вам здесь откажут, но вы не бросайте". Выписали меня, а решение оставили на усмотрение городского ВТЭК-а. Прихожу туда. Мне говорят: "Если бы вы не были директором, то мы бы вам дали инвалидность". Я говорю: "Причём тут директор? Я же ранена была". Хирург молчит. А председатель еврейка была, и говорит: "Нет. Мы вам не даём". Проходит несколько месяцев. Я не знаю, что делать. А у меня была однополчанка фельдшер Екатерина Арсентьевна Королёва. Её муж так же мучился, но написал в Москву в Комитет Партийного Контроля. И ему помогли. Она говорит: "Приезжай ко мне и Иван Иванович тебе всё расскажет". Написала я в Комитет Партийного Контроля письмо на шести листах. В котором описала все свои злоключения. Приложила к нему копии справок. Вы знаете, через две недели пришел ответ. За подписью Пельше. В нём написано, что моё письмо переслано в Министерство Социального обеспечения, и если всё подтвердится, как оно есть, то вам будет положительный ответ. Письмо из министерства пришло через месяц. Писали, что комиссия рассмотрела вашу жалобу и направила её в горвтэк. А тут новый год, каникулы. Я уезжаю в дом отдыха на Чёрную речку. Катаюсь на финских санках.... Тут вдруг кричат: "Овсянникова есть? Её главврач вызывает!" У телефона сама главврач Горвтэка: "Тамара Родионовна мы вас ждём. Можете ли вы к нам приехать завтра?" Я отвечаю, что путёвка у меня заканчивается восьмого января. Договорились, что я восьмого к ним приеду. А восьмого числа у нас отменили все утренние поезда. Тогда проводили электрификацию путей. Я звоню в Горвтэк и говорю: "Я не смогу приехать, к назначенному времени. А только к пяти часам". Они отвечают: "Ой, приезжайте. Мы вас будем ждать. Потому, что нам за вас нужно отчитываться". Прихожу, секретарь мне тихо говорит: "Ой, какое вы письмо написали.... У нас тут всех на уши поставили". Собралась конфликтная комиссия. Председатель так и не показалась. Хирург из госпиталя только взглянула и сразу говорит: "Одевайтесь". Выходит в соседний кабинет, и я слышу, как она там говорит: "Вы зря обижаетесь. Вам правильно сделали.... По такому ранению надо сразу давать инвалидность".
В школе подаю заявление об уходе на пенсию. А в это время начиналась аттестация учителей. И меня просят остаться по тому, что писать характеристики на учителей, для аттестации, может только директор, проработавший не менее трех лет. Я говорю: "Ладно, ещё на год останусь. А через год снова
Раньше мы часто ездили на "Ивановский Пятачок" и в Кировск, где посещали могилу однополчан. В 1944 году в центре Кировского городка вырыли котлован под братскую могилу длинной 25 и шириной 3-4 метра. Сюда переносили погибших из находившихся в округе одиночных и небольших братских могил. Нашли и перезахоронили комбата Кукареко. У нас в артиллерии служила радистка Соня Исаева из Костромы. Она погибла в январе 1943 года при прорыве блокады. Её похоронили в ящике из-под снарядов. В 1975-м году местным жителям давали участки под огороды, и они нашли этот ящик. Когда в 1943-ем году хоронили, земля была мёрзлой, и могилку отрыли неглубокую. Соню тоже перезахоронили в этой братской могиле.
Нас уже осталось очень мало из нашей 268-й Мгинской Краснознамённой Ордена Красной Звезды Стрелковой Дивизии. По 2-3 человека из полков. А из артиллеристов уже никого нет. Звание гвардейской нам не дали. 136-й дивизии дали, а мы прикрывали её во время прорыва блокады, приняв удар на себя. Но нам не дали. Борщёв так и умер с обидой. Говорил: "Я не из-за себя, а за солдат". Наш Борщёв был родом донской казак. Такой вспыльчивый, справедливый. На совещаниях всегда спорил. За это его очень не любил командующий 67-й армии Духанов. Поэтому нам, наверно, и не дали гвардейское наименование.
Интервью: А. Чупров
Лит. обработка: А. Момот
(Как я недавно узнал, в 2015 году Овсянниковой Тамаре Родионовне исполнилось 90 лет и она еще была жива! А.Б.)
Школьные годы
1973 год
1973 год
Немного истории
«Ленин всегда живой!» — С этим лозунгом никто никогда не спорил, тем более в этом году. В Советском Союзе, начался обмен партийных документов, и красная книжечка члена ЦК КПСС под № 1 была выписана на имя основателя и вождя Коммунистической партии. Но поскольку Ленин по уважительной причине расписаться в документе не мог, это сделал за него Генеральный секретарь ЦК КПСС, Л. И. Брежнев. Ну а самому Леониду Ильичу достается соответственно партбилет под № 2. И как всегда в те года, — бурные, продолжительные аплодисменты…
Вообще, овации гремят в СССР не смолкая, все семидесятые годы. И по случаю трудовых достижений, и в честь творческих успехов советского народа. А вот с евреями в СССР вновь возникли трудности. Ну никак евреи, проживающие в СССР не хотели оставаться жить и трудиться на благо нашей стране.
20 марта 1973 года Политбюро ЦК КПСС собралось, чтобы обсудить ситуацию с массовым выездом советских евреев за границу. Обсуждение вертелось вокруг так называемого образовательного таможенного налога — еврей без высшего образования мог уехать бесплатно, а вот если он успел окончить ВУЗ, то обязан был заплатить налог, около 5 тысяч рублей. По тем временам это стоимость машины «Москвич»! Только в 1972 году из 30 тысяч евреев, выехавших из СССР, 912 человек, имеющих высшее образование, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР, возместили затраты на свое обучение, в сумме 4 миллиона 427 тысяч рублей. Так, в СССР на свой лад, пытались приостановить утечку мозгов за рубеж, впрочем, безрезультатно.
Л.И. Брежнев был в гневе. Вопрос об образовательном налоге благодаря зарубежным СМИ получил широкий резонанс на Западе, особенно в США. Сенат США пришел, мягко говоря, в волнение и визит Брежнева в Америку стал невозможен.
Брежнев в тот год говорил на совещаниях: «Требуется приостановить взимание налогов, то есть, не отменяя самого закона, отпустить партию человек в 500 евреев, которые никакого отношения ни к секретным работам, ни к партийным учреждениям не имеют. Даже если попадутся и лица среднего возраста, например, из Биробиджана, отпустить их. Они расскажут об этом на Западе, и все узнают, что мы не препятствуем выезду евреев...».
Однако, указание Генсека не выполнялось. Андропов и Щелоков, ответственные за это, объясняли задержку неповоротливостью аппарата, отговаривались тем, что евреев начнут выпускать без налога с ближайшего понедельника, но Брежнев не успокаивался.
«То ли мы будем зарабатывать деньги на этом деле, то ли проводить намеченную политику в отношении США», — говорил он и махал в воздухе справками с данными о взимании налога. Андропов, в свою очередь рисовал ему мрачную картину: «Вот сидит товарищ Громыко, он знает: англичане в своё время внесли в ЮНЕСКО предложение о предотвращении утечки мозгов. Мы сейчас выпускаем и стариков и детей, и взрослых. Едут врачи, инженеры и т. д. Начинают и от академиков поступать заявления. Я Вам представил список...».
Одновременно госаппарат задумался о том, как решать еврейский вопрос для оставшихся в СССР.
«А почему бы не дать им маленький театрик на 500 мест, — говорил Брежнев, — эстрадный еврейский, который работает под нашей цензурой, и репертуар под нашим надзором. Пусть тётя Соня поёт там еврейские свадебные песни. Я не предлагаю этого, я просто говорю. А что если открыть еврейскую школу? Наши дети даже в Англии учатся. Вон сын Мжаванадзе воспитывается в Англии. Моя внучка окончила так называемую английскую школу. Язык как язык, а остальное всё по общей программе. Я так рассуждаю: открыли в Москве одну школу, называется еврейская. Программа вся та же, как и в других школах. Но в ней национальный язык, еврейский, преподаётся. Что от этого изменится?»