Моя жизнь хикикомори. Том 3: После перемен

И. Отшельник

— Вы всегда такой галантный, Казума-сама? — села она с грацией, что идеально могла бы украсить рекламу автомобилей.

— Только для тех, кто заслужил, — парировал я, закрывая дверь, — особенно, после такого массажа.

Она чуть приподняла бровь, пристально глядя на меня через окно.

Я подмигнул, обошёл машину и сел за руль.

Салон оказался идеально устроен: кожа, хромированные детали, безупречный дизайн. Запустил двигатель, и в воздухе разнёсся глубокий, бархатистый

рёв мотора.

— Кайф. Звучит как мечта, — сказал я, оглядываясь на Канну.

— Впечатляюще, — спокойно заметила она. Ей, похоже, вообще пофиг. — Надеюсь, вы помните о скоростных ограничениях.

Я слегка склонил голову.

— Ты всегда так серьёзна?

— А вы всегда так беззаботны?

Я рассмеялся, направляя спорткар с парковочного места:

— Ну, будем считать, что у нас идеальный баланс.

Она ничего не ответила, но я заметил, как её губы чуть приподнялись в едва уловимой улыбке.

Porsche урчал мягко и низко, как довольный зверь, готовый к прогулке. Я держал руль одной рукой, вторую лениво положил на подлокотник. Мы выехали на дорогу, и сразу занырнули в суету Токио: автомобили, мотоциклы, люди, переходящие улицу, даже когда свет уже давно красный.

— Скажи, Кана, — заговорил я, свернув на проспект, — почему иногда мне кажется, что ты не человек, а какой-то идеально запрограммированный андроид?

— Это комплимент? — в её голосе промелькнула заметная ирония.

— Типа того. Ты, вообще, когда-нибудь расслабляешься?

Она посмотрела на меня краем глаза, но осталась такой же невозмутимой.

— Моя работа не предполагает расслабления.

— Вот как? — протянул я, ухмыльнувшись. — Мне казалось, даже телохранителям можно иногда позволить себе немного человеческого.

— Моё время отдыха строго регламентировано, Казума-сама, — ответила Кана, процитировав инструкцию.

Я тихо засмеялся, скользя взглядом по неоновым вывескам за окном.

— Значит, у тебя даже расписание на расслабление? Интересно, это как? По графику «отдыхаю» в 15:45, а в 15:46 снова становлюсь железной леди?

— Если это обеспечивает безопасность вашего здоровья, то да, — ответила та сдержанно, хотя я заметил тень улыбки.

Мы выехали с тихой улочки на более оживлённую. Вечерние огни Токио постепенно зажигались, и я почувствовал расслабление. Руль в руке лежал идеально, мотор мягко урчал, напоминая, что под капотом целый зверь, готовый в любую секунду сорваться вперёд.

Я искоса взглянул на Кану, сидевшую в своей привычной прямой позе, точно на официальном приёме. Вот это дисциплина.

— Кана, знай, — сказал я с лёгкой улыбкой, — ты первая девушка, которую я везу в машине.

Она повернула голову, лицо оставалось таким

же спокойным.

— Для вас это разве событие, Казума-сама? — прозвучал её ровный голос. — Вы никогда не были обделены женским вниманием.

Я изогнул бровь.

— Правда?

Кана молча посмотрела вперёд.

— Хотя, — протянул я, включив поворотник перед перекрёстком. — Очевидно. Я же, типа, богатенький наследник, да?

Она снова ничего не сказала, и я бросил на неё быстрый взгляд. Вот это выдержка. Даже не пошутила в ответ.

Машина мягко скользила по дороге, а я, не выдержав тишины, нарушил молчание.

— Слушай, Кана, а ты знала, что у меня была девушка до потери памяти?

Кана не повернула головы, но я заметил, как её пальцы сжали подол юбки. Она сглотнула. Занервничала? Вот это уже интересно.

— Знала, — ответила она без эмоций.

Я кивнул, ожидая продолжение, но Кана снова замолчала.

— И? — протянул я, чуть прищурившись. — Ты расскажешь, кто она была? Или это тоже засекречено? Как и всё остальное в моей жизни?

Кана смотрела прямо перед собой, словно дорога внезапно стала самым интересным зрелищем в мире:

— Вокруг вас всегда кто-то был, Казума-сама.

— Ага, — изучал я её взглядом, — но любил ли я кого-то?

Повисла тишина — тяжёлая. Слишком тяжёлая. Затем Кана медленно выдохнула:

— Я не могу сказать вам.

Её голос был таким спокойным, от чего становилось не по себе.

— Понятно.

Либо она знает больше, чем говорит, либо я действительно был тем ещё загадочным типом до потери памяти.

…

Мы заехали на территорию поместья. Охрана на кпп, видимо, была уже осведомлена, раз пропустила, едва мы подъехали к воротам. Я припарковал Porsche у бокового входа особняка, рядом с двумя служебными авто. Выключив двигатель, не спешил выходить. В салоне повисла особая тишина.

Повернулся к Кане. Такая спокойная. Идеальная осанка, даже дыхание и то сдержанное. Интересно, какая она на самом деле? Без этой напускной безупречной маски?

И тут меня посетила очередная дурная идея.

— Кана, — произнёс я, облокотившись на руль и глядя на неё с самым невинным выражением.

— Да, Казума-сама? — повернулась она с привычным спокойствием.

Я выдержал паузу. Стоит ли спрашивать ТАКОЕ?! ЭХ! Была — не была. И произнёс абсолютно серьёзным тоном:

— Мы с тобой спали?

Время застыло. Впервые за всю поездку… ДА ЧТО ТАМ ПОЕЗДКУ! ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ! Кана не просто смотрела на меня, а уставилась так, будто не верила своим ушам. Её глаза расширились, пальцы заметно дрогнули, хотя она быстро вернула их в привычное положение.