Моя жизнь
Шрифт:
приготовления или после.
В конце концов эти ограничения были отменены, хотя и не без борьбы, но оба
представляли собой полезные правила самовоздержания. Навязанные запрещения
редко достигают цели, но когда сам налагаешь их на себя, они несомненно
благотворны. Поэтому тотчас после освобождения из тюрьмы я стал приучать
себя не пить чай и ужинать до захода солнца. Сейчас соблюдение этих правил
не требует от меня никаких усилий.
Как-то раз случай
употреблял ее целых десять лет. В книгах по вегетарианству я прочел, что
соль не является необходимым компонентом пищи человека и даже наоборот: пища
без соли полезнее для здоровья. Я сделал отсюда вывод, что для брахмачари
будет только полезно не солить пищу. Я читал и понял на собственном опыте, что люди слабого здоровья не должны употреблять в пищу бобовых. Сам я их
очень любил.
Случилось, что Кастурбай после краткой передышки в результате операции
опять стала страдать кровотечениями. Болезнь была очень упорной. Водолечение
перестало помогать. Она не очень верила в мои методы, хотя и не противилась
им. Однако она и не думала искать помощи со стороны. Когда все мои средства
оказались напрасными, я предложил ей отказаться от соли и бобовых. Она не
соглашалась, как я ни уговаривал ее, подкрепляя свои слова ссылкой на
авторитеты. Кончилось тем, что она упрекнула меня, сказав, что даже я не
смог бы отказаться от этих продуктов, если бы мне посоветовали. Я был
опечален, но вместе с тем обрадовался тому, что могу доказать ей свою
любовь, и сказал:
– Ошибаешься. Если бы я был нездоров и врач посоветовал мне отказаться от
этой или какой-нибудь другой пищи, я бы сделал это без всякого колебания.
Так вот: хотя меня не побуждают к этому медицинские соображения, я
отказываюсь на год от соли и бобовых независимо от того, сделаешь ты то же
самое или нет.
Она была потрясена и воскликнула с глубокой скорбью:
– Умоляю, прости меня. Зная тебя, я не должна была вызывать тебя на это.
Обещаю отказаться от этих продуктов, но ради самого неба возьми свой обет
обратно. Это для меня слишком тяжело.
– Тебе будет полезно отказаться от этих продуктов, - сказал я.
– Я ничуть
не сомневаюсь в том, что тебе станет лучше, когда ты это сделаешь. Что
касается меня, то я не могу пренебречь обетом, данным мною с полной
серьезностью. И наверно, это будет полезно и для меня, ибо всякое
воздержание, чем бы оно ни было вызвано, благотворно для человека. Поэтому
обо мне не беспокойся. Это будет для меня лишь испытанием, а для тебя
нравственной поддержкой в осуществлении твоего решения.
Она
– Ты слишком упрям. Ты никого не послушаешься, - сказала она и заплакала.
Мне захотелось поведать об этом случае, как о примере сатьяграхи и одном
из самых сладостных воспоминаний моей жизни.
После этого Кастурбай стала быстро поправляться. Что ей помогло: отказ от
соли и бобовых и другие изменения в питании, а может быть, мое строгое
наблюдение за точным выполнением других жизненных правил или же, наконец, душевный подъем, вызванный этим случаем, и в какой именно степени - сказать
не могу. Но она скоро выздоровела, кровотечения прекратились совершенно, а
репутация моя как знахаря еще более упрочилась.
Что касается меня, то я лишь выиграл от новых ограничений. Я никогда не
жалел о том, от чего отказывался. Прошел год, и я еще больше научился
владеть своими чувствами. Этот опыт способствовал развитию склонности к
самовоздержанию. Долгое время спустя, уже после возвращения в Индию, я
продолжал отказываться от этих продуктов. Только в Лондоне в 1914 году я
нарушил это свое правило. Но об этом случае и о том, как я вновь стал
употреблять соль и бобовые, расскажу в одной из последующих глав.
В Южной Африке я проверял питание без соли и без бобовых на многих своих
товарищах по работе, и результаты всегда были хорошие. С медицинской точки
зрения могут быть различные мнения относительно целесообразности такого
питания, но с моральной точки зрения у меня нет сомнений, что для
человеческой души полезно любое самоограничение. Питание ограничивающего
себя человека должно отличаться от питания человека, ищущего удовольствий, так же, как и его жизненный путь. Тот, кто стремится к брахмачарии, часто
наносит ущерб своей собственной цели, избирая путь приятной жизни.
XXX. К САМООГРАНИЧЕНИЮ
В предыдущей главе я рассказал, каким образом болезнь Кастурбай
способствовала проведению некоторых изменений в моем питании. В последующий
период я вновь менял свое питание с целью облегчить соблюдение обета
брахмачарии.
Первым из этих изменений был отказ от молока. От Райчандбхая я впервые
узнал, что употребление молока способствует развитию животной страсти. В
книгах по вегетарианству я нашел подтверждение этому, но до принятия обета
брахмачарии я не решался отказаться от молока. Я давно понял, что оно не
является необходимым продуктом для поддержания организма, но отказаться от
него было нелегко. В то время, когда мною все больше овладевало сознание