Моя жизнь
Шрифт:
Офицер еще грубее стал проявлять свою власть. Он давал понять, что считает
себя нашим начальником по всем вопросам, военным и невоенным, в то же время
давая почувствовать, что означает эта его власть. Сорабджи прибежал ко мне.
Он вовсе не был склонен сносить такое своеволие и сказал мне:
– Все приказания мы должны получать через вас. Мы все еще в учебном
лагере. На нас обрушивается град самых нелепых приказаний. Возмутительно, что к нам и к юношам, которых
Необходимо обо всем этом поговорить с офицером, иначе мы не можем продолжать
службу. Индийские студенты и все остальные, вступившие в наш отряд, не
желают выполнять нелепые приказы. Мы взялись за дело, движимые чувством
собственного достоинства, и немыслимо мириться с такими надругательствами.
Я сообщил офицеру о поступивших жалобах. Он ответил письмом, в котором
предлагал изложить эти жалобы в письменном виде; вместе с тем он просил
"внушить тем, кто жаловался, что наиболее правильный путь для них -
направлять такие жалобы мне через назначенных командиров отделений, которые
в свою очередь доложат эти жалобы мне через инструкторов".
Я ответил, что не претендую ни на какую власть, что в военном отношении я
не более как частное лицо, но что в качестве главы добровольческого отряда я
прошу разрешения выступать неофициальным представителем добровольцев. Кроме
того, я указал на те жалобы, которые поступили ко мне, а именно: что
назначение капралов без учета желания членов отряда вызвало резкое
недовольство и что их следует отстранить, предложив отряду самому выбрать
капралов с последующим утверждением их.
Это предложение пришлось офицеру не по вкусу; он ответил, что избрание
капралов отрядом противоречит установленному в армии порядку, а отстранение
уже назначенных вконец подорвет дисциплину.
Мы созвали общее собрание отряда, на котором приняли решение отказаться от
дальнейшего несения службы. Я указал отряду на серьезные последствия
сатьяграхи. Однако значительное большинство голосовало за резолюцию, согласно которой в случае, если назначенные капралы не будут отстранены и
члены отряда не получат возможность выбрать вместо них новых, отряд будет
вынужден воздержаться от прохождения строевого обучения и выезда в лагерь по
субботам.
Затем я направил офицеру письмо, в котором сообщал ему, что был горько
разочарован его отказом принять мое предложение. Я заверял его, что не хочу
никакой власти для себя, но что стремлюсь исполнить свой долг. Я обратил его
внимание на уже имеющийся прецедент. Во время бурской войны я не занимал
никакого официального поста в индийском санитарном
между полковником Галви и отрядом не было никаких трений и полковник никогда
ничего не предпринимал, не запросив меня о желаниях отряда. Я также
препроводил командиру копию принятой нами накануне резолюции.
Все это, однако, не произвело никакого впечатления на офицера, который
считал наше собрание и принятую резолюцию серьезным нарушением дисциплины.
Вслед за этим я обратился с письмом к министру по делам Индии, осведомив
его обо всем случившемся и приложив к письму копию нашей резолюции. Он
прислал мне ответ, в котором разъяснял, что в Южной Африке условия были
иные, указав, что по существующему порядку капралов назначает старший
офицер; вместе с тем он заверил меня, что в будущем при назначении капралов
старший офицер будет принимать во внимание мои рекомендации.
Наша переписка продолжалась и в дальнейшем, но мне не хотелось бы долго
задерживаться на этой печальной истории. Достаточно сказать, что тогдашний
мой опыт был сходен с моим повседневным теперешним опытом в Индии. Угрозами
и хитростью командиру удалось посеять рознь в отряде. Некоторые из тех, кто
голосовал за резолюцию, поддались угрозам или уговорам командира и отступили
от принятого решения.
Примерно в это же самое время в госпиталь в Нетли неожиданно доставили
много раненых солдат и потребовалась помощь нашего отряда. Те, кого командир
смог убедить, отправились в Нетли. Прочие же отказались. Я был прикован к
постели, но поддерживал связь с отрядом. М-р Робертс, помощник министра, в
эти дни не раз обращался ко мне. Он настаивал, чтобы я убедил остальных
своих товарищей служить. Он подал мысль создать из них особый отряд, чтобы
отряд этот, работая в госпитале в Нетли, был непосредственно подчинен
тамошнему офицеру и чтобы таким образом не могло быть и речи об умалении
достоинства членов этого отряда. Правительство же будет удовлетворено этим, так как вместе с тем будет оказана существенная помощь многочисленным
раненым в госпитале. Это предложение пришлось по душе и моим товарищам и
мне, и даже те, кто прежде отказывался ехать в Нетли, отправились туда.
Остался один лишь я, прикованный к постели и старавшийся не падать духом.
XLI. ДОБРОТА ГОКХАЛЕ
Вскоре после того, как я заболел плевритом, Гокхале возвратился в Лондон.
Мы с Калленбахом регулярно бывали у него. Говорили больше о войне, и
Калленбах, который знал географию Германии как свои пять пальцев и много