Моя жизнь
Шрифт:
Шет уже телеграфировал туда и сообщил мне адрес тамошней фирмы Мухаммада
Касам Камруддина. Служащий этой фирмы должен был встретить меня на станции, но мы друг друга не узнали. Поэтому я решил отправиться в гостиницу. Я знал
названия нескольких гостиниц. Взяв извозчика, я велел ехать в Большую
национальную гостиницу. Там я прошел к управляющему и попросил комнату. С
минуту он разглядывал меня, потом вежливо ответил:
– Очень жаль, но у нас нет свободных номеров, -
Тогда я поехал в магазин Мухаммада Касама Камруддина. Абдул Гани Шет уж
ждал меня здесь и сердечно приветствовал. Он от души посмеялся над моим
приключением в гостинице.
– Неужели вы думали, что вас пустят в гостиницу?
– А почему бы и нет?
– спросил я.
– Это вы поймете, когда пробудете здесь несколько дней, - сказал он.
–
Только мы можем жить в такой стране, потому что, стремясь заработать деньги, не обращаем внимания на оскорбления, и вот результаты. Затем он рассказал о
притеснениях, которые терпели индийцы в Южной Африке.
О шете Абдулла Гани мы еще многое узнаем в дальнейшем.
Он сказал:
– Страна эта не для таких, как вы. Вот, например, завтра вам надо будет
ехать в Преторию. Вам придется ехать третьим классом. В Трансваале наше
положение еще хуже, чем в Натале. Здесь индийцам вообще не дают билетов в
первом и втором классе.
– Вы, наверное, не добивались этого упорно?
– Мы посылали депутации, но, признаюсь, обычно наши люди сами не хотят
ехать ни первым, ни вторым классом.
Я попросил достать мне железнодорожные правила и прочитал их. Они были
запутаны. Старое трансваальское законодательство не отличалось точностью
формулировок, железнодорожные правила тем более.
Я сказал шету:
– Я хочу ехать первым классом, а если это невозможно, то предпочту нанять
экипаж до Претории, ведь до нее всего 37 миль.
Шет Абдул Гани заметил, что это потребует больше времени и денег, однако
одобрил мое намерение ехать первым классом. Я послал записку начальнику
станции, в которой указал, что я адвокат и всегда езжу первым классом. Кроме
того, я написал, что мне необходимо быть в Претории как можно скорее, что я
лично приду за ответом на вокзал, так как у меня нет времени ждать, и что я
надеюсь получить билет в первом классе. Я намеренно подчеркнул, что приеду
за ответом, так как полагал, что письменный ответ скорее будет
отрицательным: ведь у начальника станции могло быть свое собственное
представление о "кули-адвокате". Если же я явлюсь к нему в безукоризненном
английском костюме и поговорю с ним, возможно, мне удастся убедить его дать
билет первого класса. Итак, я отправился на вокзал
билет первого класса.
– Это вы прислали мне записку?
– спросил он.
– Да, вы очень меня обяжете, если дадите билет. Мне нужно быть в Претории
сегодня же.
Он улыбнулся и, сжалившись, сказал:
– Я не трансваалец. Я голландец. Я понимаю вас и сочувствую вам. Я дам вам
билет, однако обещайте мне, что если проводник потребует, чтобы вы перешли в
третий класс, вы не будете впутывать меня в это дело, т. е. я хочу сказать, вы не будете возбуждать судебного дела против железнодорожной компании.
Желаю вам благополучно доехать. Я вижу, вы джентльмен.
С этими словами он вручил мне билет. Я поблагодарил и дал требуемое
обещание.
Шет Абдул Гани пришел проводить меня на вокзал. Он был приятно удивлен, узнав о происшедшем, но предупредил:
– Буду рад, если вы благополучно доберетесь до Претории. Боюсь только, проводник не оставит вас в покое. А если даже оставит, пассажиры не
потерпят, чтобы вы ехали в первом классе.
Я занял свое место в купе первого класса, и поезд тронулся. В Джермистоне
проводник пришел проверять билеты. Увидев меня, он рассердился и знаками
предложил мне отправиться в третий класс. Я показал ему свой билет.
– Все равно, - сказал он, - переходите в третий класс. В купе, кроме меня, был только один пассажир - англичанин. Он обратился к проводнику:
– Зачем вы беспокоите джентльмена? Разве вы не видите, что у него билет
первого класса? Я ничуть не возражаю, чтобы он ехал со мной.
И повернувшись ко мне, сказал:
– Располагайтесь здесь поудобнее.
– Желаете ехать с "кули", так мне нет до этого дела, - проворчал проводник
и ушел.
Около восьми часов вечера поезд прибыл и Преторию.
Х. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ В ПРЕТОРИИ
На вокзале в Претории я ожидал увидеть кого-нибудь из служащих поверенного
Дада Абдуллы. Я знал, что никто из индийцев меня встречать не будет, так как
я особо обещал не останавливаться в домах у индийцев. Но поверенный никого
не прислал. Потом я узнал, что, поскольку я прибыл в воскресенье, неудобно
было посылать служащего встречать меня. Я был озадачен и раздумывал, куда
направиться, опасаясь, что ни в одном отеле меня не примут.
В 1893 году вокзал в Претории был совершенно не похож на тот, каким он
стал в 1914 году. Освещение было скудное. Пассажиров мало. Я подождал, пока
все вышли, рассчитывая попросить контролера, отбирающего билеты, когда он