Моя жизнь
Шрифт:
Ганди, теперь вы можете принести присягу.
Я встал и принес присягу перед регистратором. Как только я произнес слова
клятвы, верховный судья, обращаясь ко мне, сказал:
– Теперь снимите тюрбан, м-р Ганди. Вы должны подчиниться принятым у нас
правилам в отношении одежды выступающих в суде адвокатов.
Я понял, что обезоружен. Повинуясь требованию Верховного суда, я снял
тюрбан, право на ношение которого так отстаивал в суде магистрата. Дело было
не
оправдать было бы невозможно. Я хотел сберечь силы для более значительных
боев. Я не должен был растрачивать свои силы, настаивая на праве носить
тюрбан. Мое упорство заслуживало лучшего применения.
Шету Абдулле и другим друзьям не понравилась моя покорность (или это была
слабость?). Они считали, что я должен отстаивать право не снимать тюрбана во
время выступлений в суде. Я пытался образумить их, убедить в правоте
изречения: "В Риме надо жить, как римляне".
– В Индии, - сказал я, - отказ подчиниться требованию английского
чиновника или судьи снять тюрбан был бы правильным; но для служащего суда
провинции Наталь, которым я теперь стал, не уважать обычай этого суда было
бы неблагоразумно.
Этими и подобными аргументами я несколько успокоил своих друзей, но не
думаю, что в данном случае полностью убедил их в том, что на вещи надо
смотреть в различных условиях по-разному. Однако на протяжении всей жизни
именно верность истине научила меня высоко ценить прелесть компромисса.
Позже я понял, что дух компромисса представляет собой существенную часть
сатьяграхи. Не раз это угрожало моей жизни и вызывало недовольство друзей.
Но истина тверда, как алмаз, и нежна, как цветок.
Протест Общества адвокатов создал мне широкую рекламу в Южной Африке.
Большинство газет осудило протест и обвинило Общество в подозрительности.
Реклама до некоторой степени облегчила мою работу.
XIX. ИНДИЙСКИЙ КОНГРЕСС НАТАЛЯ
Адвокатская практика была и осталась для меня делом второстепенным. Мне
необходимо было целиком сосредоточиться на общественной работе, чтобы
оправдать дальнейшее пребывание в Натале. Одной петиции по поводу
законопроекта, лишавшего нас избирательных прав, было мало. Чтобы повлиять
на министра колоний, требовалось развернуть широкую агитацию в поддержку
этой петиции. Для этого нужна была постоянная общественная организация. Мы
обсудили этот вопрос с шетом Абдуллой и другими друзьями и решили создать
такую организацию.
Очень трудно было выбрать название для нее. Ее нельзя было отождествить ни
с какой партией.
английских консерваторов, но Конгресс являлся жизненным центром Индии. Я
хотел популяризировать его в Натале. Было бы трусостью отказаться от этого
названия. Итак, высказав все свои соображения по этому поводу, я посоветовал
назвать новую организацию "Индийский конгресс Наталя", и день 22 мая стал
днем рождения Индийского конгресса Наталя.
В этот день огромный зал в доме Дада Абдуллы был переполнен.
Присутствовавшие восторженно встретили учреждение Конгресса. Его устав был
прост. Но взносы были высокие. Только тот, кто платил пять шиллингов в
месяц, мог быть членом Конгресса. Зажиточных людей убедили платить, сколько
они смогут. Шет Абдулла открыл подписной лист взносом в два фунта
стерлингов. Двое других знакомых подписались на такую же сумму. Я считал, что мне не следует портить подписной лист, и подписался на один фунт в месяц
– сумму по моим средствам немалую.
Но я решил, что если только устроюсь, то это будет мне по средствам. И
господь помог мне. В общем у нас оказалось довольно много членов, подписавшихся на фунт в месяц. Еще больше было подписавшихся на десять
шиллингов. Кроме того, кое-кто пожелал сделать пожертвования, которые были с
благодарностью приняты.
Впоследствии, как показал опыт, никто не платил взносов по первому
требованию. По нескольку раз обращаться за этим к членам, жившим за
пределами Дурбана, было невозможно. Энтузиазм, вспыхнувший вначале, по-видимому, стал потом затухать. Даже жившим в Дурбане членам Конгресса
надо было настойчиво напоминать о необходимости уплатить взносы.
Так как я был секретарем, на мне лежала обязанность собирать членские
взносы. И наступило время, когда я вместе со своим помощником вынужден был
заниматься этим целыми днями. Он устал от такой работы, и я подумал, что для
того, чтобы исправить положение, нужно взимать взносы не ежемесячно, а
ежегодно и к тому же за год вперед. Я созвал собрание Конгресса. Все
одобрили мое предложение; минимальный годовой взнос был определен в три
фунта стерлингов. Это значительно облегчило работу по сбору взносов.
С самого начала я решил не вести общественной работы на средства, которые
нужно было одалживать. На обещания любого человека можно положиться во
многих вопросах, за исключением денежных. Я никогда не встречал людей, которые бы без проволочек уплатили обещанную сумму, и индийцы Наталя не