Моя жизнь
Шрифт:
распространенности среди их избирателей".
Делегаты жили в антисанитарных условиях. Повсюду стояли лужи. Имелось
всего две-три общественные уборные; воспоминание о зловонии, исходившем
оттуда, до сих пор вызывает у меня отвращение. Я сказал об этом
добровольцам. Они резко ответили мне:
– Это дело не наше, а мусорщика.
Я попросил метлу. Человек, к которому я обратился, посмотрел на меня с
удивлением. Я достал метлу и вычистил уборную. Но народу
уборных столь мало, что их надо было чистить очень часто, а это было мне
просто не по силам. Поэтому я был вынужден обслуживать только себя. А
остальные, по-видимому, не обращали внимания на грязь и вонь.
Но и это еще не все. Некоторые делегаты не стеснялись пользоваться
верандами своих комнат для отправления естественных потребностей по ночам.
Утром я все это показал добровольцам. Но никто не согласился заняться
уборкой, не захотел разделить эту честь со мной. С тех пор условия заметно
изменились к лучшему, но даже еще и теперь некоторые легкомысленные делегаты
позорят Конгресс, отправляя естественные потребности, где им
заблагорассудится, а добровольцы не всегда хотят убирать за ними.
Если бы сессии Конгресса были более продолжительными, могли бы вспыхнуть
эпидемии, так как условия вполне благоприятствовали этому.
XIV. КЛЕРК И СЛУГА
До начала сессии Конгресса оставалось еще два дня. Желая приобрести
некоторый опыт, я решил предложить свои услуги бюро Конгресса. Поэтому, прибыв в Калькутту и закончив ежедневные омовения, я тотчас отправился в
бюро.
Секретарями бюро были бабу Бупендранатх Басу и адвокат Госал. Я подошел к
первому из них и предложил свои услуги. Он посмотрел на меня и сказал:
– У меня нет работы, но, может быть, у Госалабабу что-нибудь найдется.
Зайдите, пожалуйста, к нему.
Я направился к Госалу. Он пристально посмотрел на меня и сказал с улыбкой:
– Могу вам предложить лишь канцелярскую работу. Возьметесь ли вы за нее?
– Разумеется, возьмусь, - ответил я.
– Я явился сюда, чтобы выполнять
любую посильную для меня работу.
– Такой разговор, молодой человек, мне нравится, - сказал он и, обращаясь
к окружавшим его добровольцам, добавил:
– Слышали, что он сказал?
Затем снова повернулся ко мне:
– Вот кипа писем, на которые нужно ответить. Берите стул и начинайте. Как
видите, ко мне сюда приходят сотни людей. Что я должен делать: принимать их
или отвечать на этот бесконечный поток писем? У меня нет служащих, которым я
мог бы доверить эту работу. Во многих письмах нет ничего интересного, но вы
все-таки, пожалуйста, просмотрите их. Отметьте те,
внимания, и дайте мне те, которые требуют серьезного ответа.
Я был счастлив оказанным мне доверием.
Адвокат Госал не знал меня, когда поручал мне работу. Только потом он
спросил, кто меня рекомендовал.
Работа оказалась очень легкой. Я весьма быстро справился с разборкой
писем, и Госал остался мною очень доволен. Он был болтлив и способен
говорить часами. Когда он узнал о некоторых подробностях моей жизни, то
пожалел, что поручил мне канцелярскую работу. Но я его успокоил:
– Пожалуйста, не беспокойтесь. Что я по сравнению с вами? Вы поседели на
службе Конгрессу и намного старше меня. А я всего лишь неопытный молодой
человек. Вы меня чрезвычайно обязали, поручив эту работу. Я хочу принять
участие в работе Конгресса, а вы дали мне прекрасную возможность
познакомиться с ней во всех деталях.
– Сказать вам по правде, - ответил Госал, - это самый верный путь. Но
современная молодежь не понимает этого. Конечно, я знаю Конгресс с момента
его возникновения и действительно имею некоторое основание считать себя
вместе с м-ром Юмом одним из его организаторов.
Так мы стали друзьями. Он настаивал на том, чтобы я завтракал с ним.
Обычно рубашку Госалу застегивал слуга. Я предложил Госалу свои услуги.
Мне нравилось делать это, так как я всегда очень уважал старших. Узнав об
этом, он не стал возражать, чтобы я оказывал ему небольшие услуги. Он в
самом деле был доволен. Обращаясь ко мне с просьбой застегнуть пуговицы на
рубашке, он обычно говорил: "Теперь вы сами видите, что у секретаря
Конгресса нет времени даже застегнуть рубашку. Он вечно занят". Меня
забавляла некоторая наивность Госала, но у меня никогда не пропадало желание
оказывать ему подобные услуги. Эти услуги принесли мне неоценимую пользу.
За несколько дней я ознакомился с работой Конгресса и получил возможность
встретиться с большинством его лидеров, в частности, с такими столпами, как
Гокхале и Сурендранатх. Я убедился, что значительная часть времени Конгресса
тратилась впустую. Уже тогда я с сожалением отмечал, какое огромное место мы
отводим в наших делах английскому языку. Вообще силы расходовались
чрезвычайно неэкономно. Работу, которую мог сделать один, выполняло
несколько человек, а многие важные дела оставались совсем без внимания.
Несмотря на критическое отношение ко всему происходившему, я был
достаточно милосердным, чтобы думать, что, вероятно, в подобных