Мозаика. Невыдуманные истории о времени и о себе
Шрифт:
Лес рассказал, что он наполовину русский, его дядя был последним царским министром финансов по фамилии Коншин, который после революции со своей семьей, частью российской казны и большой группой татар-охранников эмигрировал в Югославию и организовал там русскую колонию. Сестра Коншина вышла там замуж за венгра, в результате чего родился он, Владислав. Поскольку с таким длинным именем за рубежом жить неудобно, пришлось его укоротить и назваться Лесом.
Когда Лес вырос, его послали учиться в Италию. Два года он там чему-то учился, потом это занятие ему надоело, и они с приятелем завербовались в израильскую армию (шла очередная война с арабами), в
В начале службы было хорошо: кормили, одевали, давали возможность отдохнуть, начисляли на личный счет хорошие деньги, а потом приятеля застрелил арабский снайпер, и Лес, задумавшийся, а кому это нужно, бросил все и уехал в Южную Америку. Там после долгих мытарств он стал работать в филиале фирме «Джой» менеджером иностранного отдела. Жизнь обучила Леса языкам: кроме русского, он знал сербский, венгерский, итальянский, иврит, испанский и английский.
Как объяснил Лес, Фрэнк Уайт, заместитель Вилкока, вызвал его в США, чтобы сопровождать русских в качестве переводчика и «создателя комфортных условий их пребывания в Штатах» - так именно он выразился.
И Лес старался. Он первым просыпался утром, проверял транспорт, подготовленность программы, готовность билетов, обедов, ужинов и т.д. При всем при этом Лес не отставал в выпивке: мы с Павловым попробовали раз его накачать - ничего не вышло: Лес только хитро улыбался.
Мы как-то летели на внутреннем рейсе, Лес сидел, по обыкновению, рядом со мной. Перед этим мы «тепло попрощались» с очередными хозяевами, и Лес моментально «выключился» (еще одна его удивительная способность – засыпать при малейшей возможности и немедленно, когда требуется, взбадриваться). Я пытался что-то прочесть в газете, а потом обратил внимание, какие у Леса интересные ногти на больших пальцах рук: темные, почти коричневого цвета, длинные (сантиметра по два), толстые и, чувствовалось, ухоженные, как при хорошем маникюре. Я вспомнил (читал как-то), что где-то на юге Китая есть вид единоборства, в котором противники ведут бои, действуя ногтями, как когтями, причем наносят увечья не хуже, чем колющим оружием.
Я осторожно прощупал ноготь у Леса – было ощущение чего-то прочного, металлического. Лес моментально открыл глаза, спрятал «когти» в кулаки и выжидающе посмотрел на меня. Мне ничего не оставалось, как выставить вверх большой палец: «Высокий, мол, класс!». Лес спросил меня «А ты знаешь, что это?». Я неопределенно пожал плечами, что можно было расценивать и как «Само собою!», и наоборот. Тогда Лес прошептал мне на ухо:
– Фрэнк приказал мне обеспечить вашу безопасность. Только смотри, никому об этом не говори.
– А где у тебя кольт 12-го калибра?, - попробовал я пошутить.
– Никогда им не пользуюсь! Только пальцы, а где не достаю – каблуком.
– Ну что, пальцы? Царапаться только…
– Не скажи! Пальцы очень надежны! Вот, к примеру, у вас долго учат пользоваться ножом. Но нужно быть виртуозом, чтобы «снять» часового: чуть допустил неточность с ударом, он закричит и может все испортить. А если я взял его за горло, оно у меня все остается в кулаке, и мой «клиент» только зашипит.
Потом Лес продемонстрировал свои «навыки»: он вытащил из кармана на спинке переднего кресла несколько буклетов и, держа их перед собой на весу, резко «чиркнул» по ним ногтем своего большого пальца правой руки. Большинство буклетов оказались перерубленными пополам, как бритвой.
От профессионального спокойствия Леса у меня мороз по коже пробежал, я пробормотал
А для советских людей обстановка в Америке в это время, несмотря на общее потепление отношений, была напряженной. Сотрудники Амторга (торговой организации, созданной в 20-е годы еще до установления между СССР и США дипломатических отношений) рассказали нам, что лишь за несколько дней до нашего приезда со здания синагоги, хорошо наблюдаемой из их офиса, был снят ранее висевший плакат с призывом: «За каждого убитого в Израиле солдата убьем одного советского дипломата!».
А еще за несколько дней до этого по Амторгу стреляли, попали в стекло – выстрел носил, очевидно, лишь устрашающий характер, но от всего этого было не по себе.
И еще, как рассказали, очень неприятный инцидент произошел с делегацией, кажется, нефтяников: на улице к ним обратились за материальной помощью Израилю на борьбу с арабами. Естественно, ответили отказом - последовало расследование - Почему? Ах, да оказывается, вы русские! Сволочи!
– и плевок в лицо – соответственно ответ - и пошло-поехало! Короче нефтяников здорово поколотили, и визит пришлось свернуть.
Может, я преувеличиваю, но мы были на грани попадания в подобную историю. Как-то поздно вечером мы возвращались к себе в отель «Хилтон» после посещения нашумевшего Бродвейского мюзикла (названия не запомнил). Спектакль, действительно, был превосходный: действие происходило в наши дни, среди реальных актеров этого же театра, но только работавших на этой же сцене 30 лет назад. Кто-то из них враждовал, кто-то дружил, у кого-то был любовный флирт, кто-то по-настоящему был влюблен, кто-то уже ушел из жизни и т.д. Действие постоянно переносилось из настоящего времени в прошлое и наоборот, создавая интересную и запутанную интригу.
Мы медленно шли, прогуливаясь, по шумному сверкающему Бродвею (наш «Хилтон» был неподалеку) и пытались разобраться в некоторых непонятых нами моментов в мюзикле. Свернули на «нашу» улицу, тоже залитую светом, но не такую людную. Растянулись по улице по 2-3 человека: впереди Моргунов с Успенским и с кем-то из местных, за ними мы с Лесом, потом тянулись небольшими группами и остальные.
Неожиданно я увидел: навстречу нам идут две броско одетые девицы - на одной из них было закрытое ярко красное бархатное платье театрального покроя «в землю», а на другой – черное платье с глубоким декольте и «кричащим мини». Обе девы были с высокими заметными прическами, а в руках держали кружки, на которых были нарисованы желтые шестиугольные звезды. Девы остановились перед Моргуновым и начали что-то ему говорить. Я только успел подумать: «Началось», как Лес вдруг стремглав рванулся вперед, схватил девиц за холки и затолкал их в арку дома, мимо которого мы в это время проходили.
Следом за ними быстрым шагом проследовали двое плечистых парней, и сразу все пятеро начали о чем-то резко разговаривать. Мы с безразличным видом проследовали мимо арки и финал сцены не наблюдали. Лес появился через пару минут: «Не обращайте внимания, это были проститутки…».
Что говорил Лес девицам, пришлось ли ему показывать свои «когти» или доставать какое-либо удостоверение – я не знаю. Можно только отметить, что вел себя Лес после случившегося совершенно просто, без каких-то «понтов», и мы его после этого крепко зауважали.