Мозг рассказывает.Что делает нас людьми

Рамачандран Вилейанур С.

нибудь стрелы может обеднить «я», но не разрушить ее; «я» храбро

противостоит камням и стрелам жестокой фортуны. Даже при этом я бы

согласился с Шектером в том, что автобиография, которую каждый из нас

носит в своем мозге, основана на эпизодических воспоминаниях и тесно

связана с нашим ощущением «я».

В нижних, внутренних участках височных долей располагается

гиппокамп

структура, необходимая для восприятия новых эпизодов. Если он

поврежден на обеих сторонах мозга, возникает грубое расстройство памяти,

называемое антероградной амнезией. Пациенты с таким расстройством

оживленны, разговорчивы и умны, но они не могут формировать новых

эпизодических воспоминаний. Если бы вас представили однажды такому

пациенту, а потом вы бы вышли и вернулись через пять минут, то не увидели

бы в нем ни намека на то, что он вас узнает, он как будто никогда до сих пор

вас не видел. Такие пациенты могут читать один и тот же детектив снова и

снова, и им никогда не надоест. Однако в противоположность пациенту

Тульвинга воспоминания, сформированные до повреждения, в основном

сохранились бы: пациентка с антероградной амнезией помнит мужчину, с

которым встречалась в год аварии, вечеринку в честь своего сорокалетия и т.

д. Следовательно, гиппокамп необходим для формирования новых

воспоминаний, но не для извлечения старых. Это предполагает, что

воспоминания не хранятся в гиппокампе. Более того, семантические

воспоминания пациентки не задеты. Она по-прежнему знает факты о людях,

об истории, значения слов и т. д. Большое количество пионерских работ было

выполнено при изучении этих расстройств моими коллегами Ларри

Сквайром, Джоном Викстедом в Университетской клинике в Сан-Диего и

Брендой Милнер в университете Мак-Гилл в Монреале.

Что случилось бы, если бы кто-то лишился одновременно

семантической и эпизодической памяти, ведь у него не осталось бы ни

фактического знания о мире, ни эпизодических воспоминаний о своей

жизни? Такого пациента не существует. Но если бы вы все-таки встретили

человека, у которого было бы такое сочетание повреждений мозга, что бы он

мог сказать вам о своем ощущении «я»? Фактически, если бы у него

действительно не было бы ни семантической, ни эпизодической памяти, вряд

ли он бы вообще мог говорить с вами или понимать ваши вопросы, не говоря

уж о понимании значения «я». Однако его моторные навыки были бы

незатронуты, и он мог бы поразить вас, уехав домой на велосипеде.

С В О Б О Д Н А Я В О Л Я

Одним

из атрибутов нашей индивидуальности является чувство

«ответственности» за свои действия и, как следствие, убежденность в том,

что при желании мы могли бы поступить иначе. Это может показаться

абстрактным философствованием, но на самом деле играет важную роль в

системе уголовного судопроизводства. Человека можно объявить виновным,

только если он 1) мог полностью предвидеть другие доступные образы

действия, 2) всецело осознавал возможные последствия своих действий, как

ближайшие, так и отдаленные, 3) мог принять решение воздержаться от

действий и 4) он хотел того результата, который последовал.

Верхняя извилина, ответвляющаяся от левой нижней теменной дольки,

которую я раньше называл надкраевой извилиной, в сильной степени

участвует в этой способности создавать динамический внутренний образ

предвосхищаемых событий. Эта структура сильно развита в мозге человека,

ее повреждение приводит к своеобразному расстройству под названием

апраксия,

определяемому

как

неспособность

выполнять

действия,

требующие навыка. Например, если вы попросите пациентку с апраксией

помахать кому-нибудь рукой на прощание, она просто уставится на свою

руку и начнет шевелить пальцами. Но если вы спросите ее, что значит «до

свидания», она ответит: «Ну, это когда вы машете рукой, покидая

компанию». Более того, мышцы ее руки в порядке, она может развязать узел.

Ее мышление и языковые способности не задеты, как и ее моторная

координация, но она не может перевести мысль в действие. Я часто

задумывался, не развилась ли эта извилина, которая есть только у людей,

первоначально для изготовления и оснащения многокомпонентных

инструментов, например, насаживание топора на соответствующим образом

вырезанное топорище?

Все это лишь часть истории. Мы обычно думаем о свободе воли как о

двигателе, связанном с нашим ощущением того, что мы сознательные

личности, у которых есть множество выборов. У нас есть только несколько

догадок о том, откуда появляется это чувство активности желание

действовать и вера в свои возможности. Очень помогает исследование

пациентов с поврежденной передней частью поясной извилины в лобных

долях, которая, в свою очередь, получает основной сигнал от верхних

теменных долек, включая супрамаргинальную извилину. Такое повреждение

может привести к акинетическому мутизму, или бодрствующей коме,