Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь
Шрифт:
И на самом деле в пабе на меня никто не обращает внимания, абсолютно. Приятно иногда чувствовать себя обычным человеком. Холи весь вечер пытается выпить пива, но так и не решатся.
Она так красиво танцует. Моя девочка. Так изящно, даже под эти варварские песни. Тоненькая спинка ходит змеёй, руки, словно упругие ветви, закрученные в урагане.
Именно сейчас, глядя на неё, я осознаю, что я никогда не смогу полюбить другую. Ни одна женщина в этом мире не сравнится с моей любимой рыжей коричкой. Она даёт мне всё, чего так не хватало.
«Но она, может и вправду больна», – гадкий голос плохого предчувствия.
Нет! Нет! Нет! Она ещё так молода. Она так радостна, жизнелюбива. Она ещё не разведена. Ещё не замужем за мной. Я хочу чтобы этот день настал. И чем раньше, тем лучше.
– Эй, друг не залипай! – толкает меня в плечо Патрик. Хм, где-то я это уже слышал… Антуан всегда мне так говорит, когда я ухожу в себя на сетах. – Задумался, – улыбаюсь. Мы выпиваем по шоту виски, запиваем пивом и бурно обсуждаем влияние алкоголя на организм. К нам присоединяется Дакота, а я тем временем не выпускаю
К моему великому счастью музыканты уходят на перерыв, и девушки возвращаются за стол. Шепчутся о чём-то. Подозреваю о брутальных ирландских барабанщиках. Стой! Шеннон, стоп! Остановись. Не хватало тебе превратиться в ревнивого параноика. Хотя, я и так давно им стал.
– Клер, привет! – подходит к столу высокий, накаченный парень, блондин. – Лиам! – радостно приветствует его девушка. – Эй, Падди! – кивает он ему, жмёт руку. Взгляд блондина на пару секунд задерживается на мне. – Всё готово к пятнице? Оторвёмся? – очевидно, он про свадьбу. – Конечно, братишка! – кивает Патрик. Блондин снова обводит взглядом стол и останавливается на моём кексике. Глаза его широко раскрываются. – О’Доннелл? Холи? – он в шоке. – Это ты? – Привет, Ли! – встаёт она со своего стула. – Лиса! – крепко прижимает её к себе. Сжимаю зубы, челюсть напряжена до предела. – Поверить не могу! Это, правда ты? – он держит её за щёки, смотрит в глаза. – Сколько лет уже прошло? Нам, сколько? Кажется, по семнадцать было? – он восторженно смотрит на неё. И в его взгляде целый океан влюблённого счастья. – Ну да, считай лет двенадцать! – смущённо улыбается она.
Что? Только я имею право смущать её! Она моя! Убери от неё свои блондинистые руки!
– Как ты? Как дела? Чем живёшь? Как же твой муж отпустил тебя на свадьбу? – чёрт! Блондинчик знает даже про мужа-тирана! – Я развелась, – торжественно сообщает Холи. – Что? Не может быть! Наконец-то можешь вздохнуть свободно! – он снова обнимает её. – Кхм-кхм, – громко прочищаю горло. Холи смотрит на меня. Я скриплю зубами. Она понимает всё без слов. – Лиам, это Шеннон, мой жених. Шеннон, это Лиам, наш хороший друг, – представляет нас друг другу. Мы жмём руки. – Жених? Так быстро? Эх, ты не оставляешь мне шанса! – улыбается Лиам. Совершенно неуместный комментарий, блондинчик. Вали обратно на свою сиреневую луну, где ты там резвился с розовыми пони в своём прянично-конфетном королевстве! – Погоди, я тебя знаю! – Лиам тычет в меня пальцем. Что за невежество? Мысленно морщусь, презираю людскую невоспитанность. – Ты из этой группы. Твой брат ещё актёр, – щёлкает пальцем. – Мне не поверят! Чёрт, я хочу с тобой фото! – блондин плюхается на лавку рядом со мной. – Не получится, – качаю головой. – Я не в форме. – Лиса, попроси своего жениха сняться со мной, – какой же у него противный голос. Холи озадаченно смотрит на меня. «Не смей просить меня об этом»! – без слов запрещаю ей. Только глазами. Она смущена. – Сладкий, сфотографируйся с Лиамом, – всё-таки просит. – Да, сладкий, сфотографируйся со мной! – повторяет за рыжей блондинчик. Я ударю его, клянусь. – Ну, давай! Раз МОЯ женщина просит… – натягиваю дежурную улыбку, и ничуть не морщусь от яркой вспышки.
Этот придурок пригласил сам себя к нам за стол. Я с трудом выношу его общество, а вот рыжая, похоже, счастлива, похоже, она в восторге от ванильного принца. Я молча выношу её милое хихиканье, кокетство и откровенное заигрывание. Готовь свою провинившуюся задницу, О’Доннелл!
До дома мы все идём пешком. Рыжая крепко сжимает мою ладонь, напевает что-то будто и впрямь выпила то пиво, которое грелось перед ней весь вечер. – Ты был таким молчаливым в пабе, – загорелое тело, ещё влажное после совместного душа, прижимается ко мне. – Правда? – обнимаю её плечи рукой. О, зря ты начала этот разговор. – Да. Очень молчаливым. Мне даже было как-то грустно. – Грустно? Что-то я не заметил. По-моему ты отлично провела время с красавчиком-блондинчиком, – упираю взгляд в потолок. – Так и знала, что ты выскажешь мне это, – слышу, что улыбается. – Я не высказываю, Хол, я лишь предположил, что тебе было весело. С блондином. – Мне не было весело. Я просто общалась со старым другом. – У тебя нет друзей! – фыркаю. – Лиам был моим другом в школе. Он брат Падди. Мы росли вместе. – Бла-бла-бла… – Я не хочу этой ревности, – садится на кровати. – Это ревность? Нет, Холи. Это не ревность. В сравнении с теми истериками ревности, которые периодически закатываешь мне ты, мои слова звучат, всего лишь, как недовольное восклицание. Он даже знает, что ты была замужем за тираном! Откуда? Вы были так близки? – включаю ночник. Смотрю в её глаза. – Я понятия не имею, какими моими секретами делится Клер с Патриком, и какими в свою очередь он, делится со своим братом, – и снова эта интонация стервы. – Очевидно, это был один из них. – Значит так, – сжимаю её плечо. – Ай! Мне больно! – Ничего, потерпишь! Послушай меня, моя милая будущая жена! Если ты будешь заигрывать, кокетничать, флиртовать с другими парнями, если ты дашь мне повод ревновать ещё хоть раз, кексик. Если ещё хоть однажды этот зефирный принц приблизится к тебе, и ты будешь любезничать с ним, клянусь, я сверну шею. Твоему мармеладному королю, и тебе. И я думаю, что свадьба твоей лучшей, и единственной подруги будет испорченна. По твоей вине, ведьма! – рявкаю, резко отпускаю её и отворачиваюсь к окну. – Угрозы? Это не то, чего я от тебя жду! – ворчит она, ворочаясь. – Попытка заняться сексом с другим мужчиной? Это не то, чего я от тебя жду! – передразниваю её. – Я не пыталась заняться с ним сексом! – визжит. – Тихо! – вскакиваю, закрываю её рот ладонью. – Закрой рот! Не смей будить остальных! – рычу, сквозь сжатые зубы. – Любая твоя попытка
Укрощение строптивой, мать её!
Свадьба проходит удачно, весело. Больше фотографируются со мной, а не с женихом и невестой. И принц-блондин не особо докучает моей женщине своим чертовым сахарным вниманием. Я сдерживаюсь от свержения его с марципанового трона.
Десятичасовой перелёт, и майский Лос-Анджелес встречает нас вечерней духотой. Мама приезжала накануне. В доме чистота, а в духовом шкафу ещё горячий пирог с курицей и сыром.
– Дай Бог здоровья твоей маме! – жуёт Холи. Кстати большую часть съедает она. – Когда пойдём к врачу? – смотрю на неё. – Завтра, я уже записалась на приём. И я пойду одна. – Почему ты не хочешь, чтобы я пошёл с тобой, поддержал тебя, помог? – Помог? Помог потрогать мою грудь? – раскрывает она глаза. – Кто-то будет трогать твою грудь? – я даже не подумал об этом. Она закатывает глаза. – Это такая честь, наблюдать твой мозг в действии, – язвит. – Каждый раз, как ты открываешь рот, из него потоком брызжет яд! – смотрю на неё. – Уж лучше яд, – качает головой. Улыбаюсь. Она всегда найдёт, что ответить, никогда не унывает. Пожалуйста, пусть завтра, независимо от результата у тебя будет хорошее настроение. Смейся, Холи! Пожалуйста!
Утром мы приезжаем в больницу. Рыжая крепко целует меня в подбородок, у неё самой трясётся нижняя челюсть, но слёз нет, глаза сухие, вовсе не красные. Ничуть. Ну же! Шеннон! Давай! Скажи, что любишь её! Скажи прямо сейчас! Ей это так нужно!
– Холи, – прижимаю её к себе. – Кексик… – Мисс О’Доннелл, доктор Гринберг ждёт! – выходит медсестра, и я не успеваю договорить. – Я скоро, – дрожащим голосом шепчет Холи, уходит. – Я люблю тебя! – шепчу в закрытую дверь.
Час за часом. Я на нервах. Выпиваю четыре кружки кофе, выкуриваю бесчисленное множество сигарет. Открываю вторую пачку жвачки. Бесцельно тычусь в телефон. Кто-то тяжело опускается рядом со мной.
– Эй, тут занято, – поворачиваюсь. Холи опускает голову мне на плечо. – Эй, как ты? Ну, что сказал доктор? – Анализы будут готовы через час, – устало отвечает она. – Но он сказал, что уплотнения в груди есть, – голос дрожит. – Не плачь, кексик. Мы всё преодолеем! – несколько раз целую её в лоб. – Я, что, по-твоему, прокажённая какая-то? Не собираюсь я рыдать, – фыркает. – Хорошо, – киваю я. – Хочешь чего-нибудь? – Крепкий кофе и сигарету, – тащит меня на улицу. К счастью рядом Кофе Бин. Возвращаемся в клинику, садимся в курилке, Холи успокаивается, расслабляется. – Знаешь, что? – смотрит на меня. – Я хочу напиться сегодня. От радости, или горя. Не важно. Обещай, что напьёмся! – улыбается. Я киваю ей, прижимаю к себе. – Мисс Холи Мария О’Доннелл, ваши анализы готовы. Просьба пройти на третий этаж, восемнадцатый кабинет, – слышим мы из громкоговорителя. – Нет! Не суй их мне. Читай. Скажи, что написано в строке про рак! – она утыкается лбом в мои колени. Я листаю три страницы результатов. – О! У тебя нет ВИЧа! – читаю результат анализа крови, пытаюсь отвлечь её! – Шеннон! Рак! – рычит она. – Хорошо-хорошо, – киваю. Я сам вот-вот расплачусь. – Так, так, так! Рак… – сердце замирает. – Отрицательно… – Что? – встаёт она. Раскрывает глаза. – Ты уверен? – Да! – киваю. Она бросается мне на шею, я обнимаю её, и почти припечатываю бумаги к своему лицу. – Не больна! Напьёмся! Меня будет тошнить, а ты будешь держать мои волосы! – хохочет. – А ещё мы беременны…
====== Часть 72. Наше “долго и счастливо” ======
– Хорошая шутка! – отстраняется Холи. – Сейчас закупимся в винном.
– Холи, ты беременна! – показываю ей бумаги. – Что ты несёшь? – нервно улыбается. – Вот! – тычу на небольшой абзац. Она хватает листы, несколько раз перечитывает. – Этого не может быть! – качает головой. – Почему? – Нет! Нет! Нет! – закрывает ладонями рот. – Да… – киваю я, откидываюсь на спинку кресла. Беременна…Вот это новость! Я ожидал новостей о раке, а тут другое… Беременность… Уау! Не пойму, как реагировать… – Я выйду… Покурить… – встаю. – Нет! – хватает меня за руку. – Не уходи. Пожалуйста, не оставляй меня сейчас, – просит сдавленным голосом. – Я только покурю. И вернусь… – отдёргиваю руку, ухожу. Сажусь в машину, закуриваю.
Беременна… Беременна… Беременна…
Тебе это не нужно, Шеннон! Ты ещё слишком молод для детей. Ты ещё не готов! Нет! Нет! Нет!
Минуты через две осознаю, что еду в сторону дома. Останавливаюсь на светофоре. И что? Что дальше? Сбежишь? Просто сбежишь от неё, от своего будущего, от будущего ребенка? Ты что, трус? Жалкий трус? Остановись! Не делай этого! Черт возьми, это же твой ребёнок! От любимой женщины, Шеннон! Ты же знал, что рано или поздно это случится! Только не думал, что настолько рано…