Может сейчас

Гувер Колин

– Она на тебя сердится? – показываю я.

Уоррен выглядит смущенным. Он снова смотрит на Бриджит, а потом на меня.

– Нет. Почему?

– Она отказалась поцеловать тебя на прощание.

Он смеется.

– Это потому, что она только что трахнула меня на прощание.

Я смотрю на Бриджит, которая все еще смотрит на свой телефон. Затем я снова смотрю на Уоррена. Он улыбается, пожимая плечами.

– Мы все делаем быстро.

Бриджит отрывает взгляд от телефона и сердито смотрит на Уоррена. Он закатывает глаза и начинает пятиться от меня к двери.

– Мне нужно научиться не говорить вслух, когда я показываю тебе жестами.

Он бросает взгляд на Сидни и дает

ей еще один шанс.

– Ты точно не против всего этого? – спрашивает он.

Сидни качает головой, но потом они оба смотрят на Бриджит. Бриджит начинает что-то говорить, и это так необычно, поэтому я снова смотрю на Уоррена, а он переводит жестами все, что говорит Бриджит.

– Поверь мне, Сидни, – говорит она. – Некоторые мужчины приходят с тяжелым багажом, например, с пятью детьми от трёх разных мамаш. Но в багаже Риджа и Уоррена – всего лишь бывшая подружка, с которой они иногда устраивают пижамные вечеринки. Пусть они идут играть со своей барби. Мы останемся здесь, напьемся и закажем пиццу с кредитки Уоррена. В любом случае паста Риджа – отстой.

Вау.

Это самое долгое высказывание, что Бриджит произносила за все время нашего знакомства. Сидни смотрит на меня, выкатив глаза. Терзаюсь сомнениями, почему она широко раскрыла глаза, потому что Бриджит так много говорила или потому, что только что пригласила Сидни потусоваться с ней. И то, и другое невиданно для Бриджит.

– Должно быть, полнолуние, – говорит Уоррен.

Он подходит к входной двери и открывает ее. Я смотрю на Сидни и, притягивая к себе, обнимаю ее за талию. Я опускаю голову и прижимаюсь губами к ее губам.

Она целует меня в ответ, подталкивая к двери. Я говорю ей, что люблю ее раза три, прежде чем, наконец, закрываю дверь. И как только мы добираемся до машины Уоррена, я достаю свой телефон и пишу ей, когда мы отъезжаем.

РИДЖ: я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя. Я. ЧЕРТОВСКИ. ЛЮБЛЮ. ТЕБЯ. СИДНИ.

Глава 11

Мэгги

Как же сильно я хочу «Твикс», прямо сейчас. Черт возьми, Джейк.

Я не расслышала большую часть его разговора с сыном, пока он стоял в коридоре. Доносились слова, обрывки фраз, и не могла понять, почему он разговаривает с ребенком, поэтому, когда я услышала слово «папа», все стало ясно.

Я вдруг поняла, почему он выглядел таким альфа-самцом внешне, но также, каким-то образом, казался очень очаровательным и романтичным.

Я знала, что он любит быстрые автомобили и экстремальные виды спорта, но на нашем свидании я не могла не задаться вопросом, что же заставило его остепениться и серьезно относиться к своей карьере, как он это делал.

Этим нечто оказался Джастис.

Я до сих пор не знаю, почему Джейк вспомнил про «Твикс» но теперь все, о чем я думаю – это скорость, с которой Джейк выскочил из этой больничной палаты... и «Твикс».

Я протягиваю руку к ночному столику и беру телефон. Я не знаю, кто из них за рулем, поэтому создаю групповой чат между нами тремя.

МЭГГИ: Мне очень нужен «Твикс».

УОРРЕН: «Твикс»? Это шоколадный батончик?

МЭГГИ: Да. И «Доктор Пеппер», пожалуйста.

РИДЖ: Уоррен, перестань писать сообщения и вести машину.

УОРРЕН: Это круто, я не уязвим.

РИДЖ: Но это не так.

МЭГГИ: Ребята, вы скоро?

РИДЖ: Мы в пяти минутах езды. По пути заскочим в магазин, прежде чем доберемся до тебя, но купим тебе только диетический «Доктор Пеппер». Тебе нужно следить за уровнем сахара в крови. Нужно что-нибудь еще?

МЭГГИ: Я думаю, что мы слишком запоздали с АМА.

РИДЖ: Нет. Даже не думай об этом.

УОРРЕН: Кто-то сказал АМА? (И я принесу тебе «Твикс», Мэгги.)

РИДЖ: Нет.

УОРРЕН: ДАВАЙТЕ СДЕЛАЕМ ЭТО!!! Будь у входа через пять минут, Мэгги!

РИДЖ: Не надо, Мэгги. Мы поднимемся к тебе через пять минут.

УОРРЕН: Нет, через пять минут выходи на улицу.

Я игнорирую беспокойство Риджа и принимаю предложение Уоррена. Я сбрасываю с себя одеяло, чувствуя первый проблеск счастья с тех пор, как Джейк вошел в эту палату. Господи, как же мне их не хватало! Я оглядываю комнату, чтобы убедиться, что ничего не оставила после себя. Мой врач уехала примерно за полчаса до появления Джейка, так что до утра она не появится. Это идеальное время для побега. Я наклоняюсь, чтобы убрать капельницу, точно зная, о чем сейчас думает Ридж.

АМА – это аббревиатура, означающая, что пациент покидает больницу вопреки медицинской рекомендации. За все эти годы мне только дважды удавалось благополучно улизнуть из больницы, но Уоррен и Ридж оба раза помогали спасаться бегством. И это вовсе не так безответственно, как кажется Риджу. Я эксперт, когда дело доходит до капельниц и игл. И я знаю, что меня тут держат на ночь под наблюдением за состоянием. А вовсе не потому, что мне грозит непосредственная опасность.

Сегодня я утомилась больше, чем обычно, но уровень сахара в крови сейчас стабилен, и это единственная причина, по которой я сейчас здесь. Достаточно стабилен, чтобы съесть хотя бы кусочек «Твикса». И последнее, что я хочу делать, это лежать всю ночь на больничной койке и совершенно не спать.

Я свяжусь с больницей утром и извинюсь, сообщив, что возникла семейная чрезвычайная ситуация. Мой доктор будет в бешенстве, я очень сильно ее раздражаю. Она привыкла злится на меня.

Чуть ранее, когда она сидела здесь, то с негодованием отнеслась к моей «группе поддержки», так как мое здоровье в этом году несколько ухудшилось. Она была моим лечащим врачом уже десять лет, так что она знала все о моей ситуации. Меня вырастили бабушка с дедушкой, которые больше не заботятся обо мне. Моя бабушка умерла, а дедушка недавно переехал в дом престарелых. Врач знает о моем парне и нашем недавнем разрыве, потому что Ридж часто присутствовал со мной на приемах и всегда был рядом, когда я находилась в больнице. Она заметила его внезапное отсутствие в моей жизни, и спросила об этом во время моего последнего визита к ней. А сегодня она снова интересовалась о нем, потому что на этот раз со мной в больнице никого не было.