Может сейчас

Гувер Колин

– Пицца «Шек», – отвечает на звонок парень. – Заказ на вынос или доставка?

– Доставка.

– Что будете заказывать?

– Две большие пиццы со всякой всячиной. Одна с толстой корочкой, другая – с тонкой.

Я открываю бутылку вина, а она продолжает заказывать.

– Предпочитаете мясную пиццу?

– Да, – говорит Бриджит. – Со всем на свете.

– Добавить сыр фета?

– Я же сказала, что хочу все.

Раздается клацанье, как будто кто-то стучит пальцами по клавишам, пока парень делает паузу, чтобы ввести заказ.

–

Предложить вам ананас?

Бриджит закатывает глаза.

– Я ведь уже трижды повторила. Все мясо, все овощи, все фрукты. Что бы у тебя там ни было, просто положи все это в чёртову пиццу и притащи нам!

Я резко останавливаюсь и таращусь на нее. Она смотрит на меня так, будто разговаривает по телефону с самым большим идиотом в мире. Бедный парень. Он больше не задает ей вопросов. Он записывает наш адрес, и, прежде чем закончить разговор, она диктует ему номер карты Уоррена.

Теперь мне любопытно посмотреть, какую же пиццу мы собираемся есть. Я молюсь, чтобы у них в ресторане не оказалось сардин и анчоусов. Я наливаю два бокала вина и протягиваю один Бриджит. Сделав глоток, она складывает руки на груди, потом подносит бокал к губам и оглядывает меня с головы до ног.

Она действительно очень привлекательная в сексуальном смысле. Я понимаю, почему Уоррена так тянет к ней. Они, на самом деле, самая интересная пара, которую я когда-либо встречала. И когда я говорю: «интересная», это вовсе не комплимент.

– Раньше я тебя ненавидела, – деловито признаётся Бриджит. Она прислоняется к бару и делает еще один глоток вина.

Так непринужденно, как будто люди, так и должны общаться с друг с другом. Она напоминает мне одну из моих подруг детства. Ее звали Тасара, и она болтала все, что приходило ей на ум. Клянусь, она провела в местах лишения свободы больше дней, чем в школе. Думаю, именно поэтому меня к ней и тянуло. Она была жестокой, но честной.

Одно дело, когда ты злюка и врешь напропалую. Но гораздо приятнее, когда ты просто безжалостно честна.

Бриджит не похожа на тех, кто тратит время на ложь, и по этой причине ее комментарий не оскорбляет меня. И раз я намереваюсь разобраться в ее признании, то должна отметить, что ее предложение прозвучало в прошедшем времени. Раньше она меня ненавидела. Это, наверное, наилучший комплимент, который я когда-либо смогу получить от нее.

– Ты тоже начинаешь мне нравиться, Бриджит.

Она закатывает глаза, затем проходит мимо меня к шкафчику под раковиной. Она тянется к «Пайн Соль», а затем хватает две рюмки. Разве вина недостаточно?

Она наполняет рюмки и, протягивая мне одну, поясняет:

– Это вино недостаточно крепкое. Я чувствую себя очень неловко, когда люди становятся добры ко мне. Для этого мне понадобится спиртное покрепче.

Я смеюсь и беру у нее рюмку. Мы поднимаем их одновременно, и я произношу тост:

– Выпьем за женщин, которым не нужны мужчины, чтобы хорошо провести время.

Мы чокаемся рюмками, прежде чем их осушить. Я не могу разобрать, что это за выпивка. Может быть виски? Хотя какая разница.

Пока это что-то помогает.

Она наливает нам еще по рюмке.

– Этот тост был слишком веселым, Сидни.

Мы снова поднимаем бокалы, и она откашливается, прежде чем заговорить:

– Выпьем за Мэгги и ее безумное умение оставаться друзьями с обоими своими бывшими парнями, до такой степени, что они каким-то образом все еще в ее распоряжении, даже когда секс их уже не связывает.

Я замираю, когда она чокается своей рюмкой с моей, а затем опрокидывает ее залпом. Я не двигаю свою рюмку. Увидев, что ее слова лишили меня дара речи, она толкает мою рюмку мне ко рту и пальцами запрокидывает ее в меня. Наконец я опускаю рюмку.

– Хорошая девочка, – говорит она. Она выхватывает у меня рюмку и протягивает мне бокал с вином. Она подтягивается и садится на барную стойку, скрестив ноги.

– Итак, – говорит она. – Что делают девушки, когда вот так тусуются?

Она так не похожа ни на кого, с кем я когда-либо проводила время будучи взрослой. Она будто относится к отдельному классу животных. Есть амфибии, рептилии, млекопитающие, птицы, рыбы и еще есть Бриджит. Я пожимаю плечами и немного смеюсь, затем подтягиваюсь на барную стойку напротив нее.

– Давненько я не была на девичнике, но думаю, что мы должны жаловаться на наших парней, пока говорим о Джейсоне Момоа.

Она поднимает голову:

– Кто такой Джейсон Момоа?

Я смеюсь, но она смотрит на меня так, будто ничего не понимает. О, боже мой. Она серьезно? Она не знает, кто такой Джейсон Момоа?

– О, Бриджит, – говорю я с жалостью. – Серьёзно?

Она до сих пор понятия не имеет, о ком я говорю. Я хватаю телефон, но мне не хочется прыгать с барной стойки, чтобы просветить ее.

– Я пришлю тебе его фотографию.

Я нахожу его фотографию и отправляю ей сообщение. За всю историю нашего знакомства я послала ей только одно сообщение. Отправив ей второе, мы практически стали лучшими подругами.

Когда я нажимаю «Отправить», то возвращаюсь к своим сообщениям и открываю пропущенное от Риджа. Он прислал его пять минут назад.

РИДЖ: Просто сообщаю тебе, что Мэгги не хочет оставаться в больнице сегодня вечером, поэтому она уговорила Уоррена помочь ей улизнуть. Мы отвезем ее домой и, скорее всего, останемся у неё, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Ты не против? Кроме того, вы весело проводите время с Бриджит?

Я дважды перечитала его сообщение. Я хотела бы относится легко ко всему этому, несмотря на мои противоречивые эмоции, но я боюсь, что, если буду относится слишком легко, он будет бегать к ней всякий раз, когда она соскучится по нему. Но если я не буду относится легко к этому, я буду разочарована в собственной неспособности сопереживать ситуации Мэгги. Я не знаю, что ответить, поэтому делаю невероятное — я ищу совета у Бриджит.

– Ридж пишет, что они забирают Мэгги домой. Она сбежала до того, как ее выписали. Теперь они с Уорреном, вероятно, останутся ночевать у нее дома.