Может сейчас
Шрифт:
– Ты не обязан был приезжать, Ридж! Я даже не знала, что вам звонили из больницы. И я не плакала Уоррену по телефону и не говорила ему, что мне страшно! Он спросил, не хочу ли я, чтобы вы составили мне компанию, и я согласилась, потому что думала, что мы все сможем разобраться в этой дурацкой ситуации, как взрослые люди! НО ПОХОЖЕ, ЧТО НЕТ! – она хлопает дверью, выходя из спальни.
Я снова открываю ее. Но не для того, чтобы идти за Мэгги. Я следую прямо на кухню и смотрю на Уоррена.
– Почему ты сказал мне, что она плакала и была напугана?
Мэгги
– Я немного преувеличил. Это не имеет особого значения. Иначе ты бы не поехал.
Я буквально заставляю себя успокоиться на вдохе. Иначе я его ударю.
– От Остина до Сан-Антонио путь не близкий. Кроме того, мы должны держаться вместе. Втроём. Нам надо понять, как со всем этим справляться в будущем.
– Со всем этим? – говорит Мэгги. Она машет перед собой рукой. – Ты имеешь в виду меня? Мы должны решить, как поступить со мной? Я думаю, твои слова лишний раз доказывают, что я на самом деле не более чем обуза для вас, ребята.
Она больше не кричит. Она только показывает жестами. И хотя я вижу, что ей больно и она расстроена, я все еще уверен, что все было бы по-другому, если бы она относилась к своему здоровью немного серьезнее, что я и пытался заставить ее делать в течение последних шести лет.
– Ты не обуза, Мэгги, – говорю я. – Ты эгоистка. Если бы ты заботилась о себе, следила за уровнем сахара в крови, носила жилет, как положено, и... я не знаю, может, не выпрыгивала из долбаных самолетов, никто из нас даже не стал бы спорить. Я поставил Сидни в трудное положение, в котором она сейчас не оказалась бы, если бы ты просто лучше заботилась о себе.
Уоррен закрывает лицо рукой, как будто я только что облажался.
Мэгги преувеличенно закатывает глаза.
– Бедная Сидни. Она реально жертва во всем этом, не так ли? Она здорова и получает мужчину своей мечты. Бедная гребаная Сидни! – она переключает свое внимание на Уоррена. – Никогда больше не заставляй его заботиться обо мне! Мне не нужно, чтобы он заботился обо мне. Мне не нужно, чтобы кто-то из вас заботился обо мне!
Уоррен приподнимает бровь, но остается невозмутимым:
– При всем моем уважении, Мэгги, мы тебе действительно нужны.
Я зажмуриваюсь и опускаю голову вниз. Я знаю, что это должно было причинить ей боль, и видеть на эту боль я не хочу. Когда я снова открываю глаза, она идет в свою спальню. Она хлопает дверью. Уоррен поворачивается и бьет кулаком по холодильнику. Я подхожу к столику у дивана и беру ключи от машины Уоррена.
– Я хочу уехать, – я бросаю Уоррену ключи, но его взгляд устремляется на дверь спальни Мэгги. Он бросается через гостиную и распахивает дверь. Естественно, я спешу вместе с ним, потому что не слышу того, что он только что услышал.
Мэгги в ванной, обнимает унитаз, ее тошнит. Уоррен хватает полотенце и наклоняется к ней. Я подхожу и сажусь на край
Такое происходит, когда у нее слишком много скоплений в легких, я уверен, что прямо сейчас так и есть, плюс то, что она не использовала жилет в течение нескольких дней, и все ее крики несколько минут назад.
Я протягиваю руку и оттягиваю ее волосы назад, пока она не останавливается. Мне трудно сейчас расстраиваться из-за нее. Она плачет, прислонившись к Уоррену.
Я не знаю, каково это быть одним из тех, кто страдает этой болезнью, так что мне, вероятно, не следует судить ее так строго. Я только знаю, каково это заботиться о ком-то с этой болезнью. Мне приходилось постоянно напоминать себе об этом. Как бы сильно я не расстраивался, это ничто по сравнению с тем, что ей пришлось пережить.
Похоже, мне все еще нужно напоминать себе об этом.
Мэгги избегает встречи со мной взглядом все то время, пока мы с ней ждем, закончилось ли это. Она не смотрит на меня, когда мы убеждаемся, что все позади, и Уоррен помогает ей добраться до спальни. Это ее способ заставить меня молчать. Обычно она отказывалась глядеть в мою сторону, когда злилась, потому что не хотела давать мне шанс поговорить с ней жестами.
Уоррен укладывает ее в постель, а я несу генератор обратно в гостиную. Как только Мэгги устраивается, Уоррен оставляет ее дверь наполовину открытой, а сам возвращается в гостиную и садится на диван.
Я все еще злюсь, что он солгал об их телефонном разговоре, вынудив меня приехать. Но в то же время мне понятны причины его поступка. Нам троим нужно сесть и разобраться во всем. Мэгги не хочет быть обузой, но до тех пор, пока она не встанет на ноги и не сосредоточится на своем здоровье, она никогда не станет такой независимой, какой хочет быть. И пока она несамостоятельна, только мы вдвоем можем заботиться о ней.
Я знаю, что мы – это все, кто у нее есть. И я знаю, что Сидни это понимает. Я никогда не брошу Мэгги, зная, как сильно она нуждается в ком-то. Но когда ты проявляешь неуважительное отношение и совершаешь выходки, принижая старания тех, кто находится на твоей стороне, в конечном итоге ты растеряешь всю свою команду. А без команды, в конечном счете, ты проиграешь бой.
Я не хочу, чтобы она проиграла бой. Никто из нас не хочет. Вот почему мы с Уорреном остаемся здесь, потому что она нуждается в лечении. И этого не случится, пока я не починю ее жилет.
Уоррен смотрит телевизор в течение следующего часа, вставая один раз, чтобы принести Мэгги стакан воды. Когда он возвращается в комнату, то машет рукой, чтобы привлечь мое внимание.
– Похоже, она сильно кашляет, – говорит он.
Я просто киваю. Я уже знаю. Вот почему я все еще пытаюсь починить ее жилет.
Только после двух часов ночи до меня наконец-то дошло в чем дело. Я нашел старый генератор, которым она пользовалась раньше, в шкафу в прихожей. Я отсоединил питание и смог подключить его, но он работает, только если держать шнур пальцами.