Может сейчас
Шрифт:
···
Мы поехали на машине Сидни ко мне домой, потому что я сегодня без машины, а от ее квартиры, в отличии от моей, ресторанчик расположен слишком далеко, чтоб идти пешком. Она настояла, чтобы мы отправились пешком, как в прошлый раз. В ресторане Сидни заказала завтрак, также она съела половину моих луковых колец и трижды откусила мой бургер.
Мы решили сыграть в двадцать вопросов во время ужина, используя наши телефоны, потому что сложно показывать жестами и одновременно есть. За те сорок пять минут, что мы здесь, я ни разу не вспомнил о своей ссоре с Мэгги. Я не думал о том, как отстаю от графика на работе.
До тех пор, пока не появляется Бреннан.
Теперь я сосредоточен на Бреннане, он скользнул в кабинку рядом с Сидни и потянулся через стол за моим последним луковым кольцом:
– Привет.
Он кидает луковое кольцо в рот, и я откидываюсь на спинку сиденья, гадая, какого черта он здесь делает. Не то чтобы я возражал. Но это наше первое официальное свидание, и я не понимаю, почему он его срывает.
– Что ты здесь делаешь? – показываю я.
Бреннан пожимает плечами:
– У меня на сегодня нет никаких планов. Мне стало скучно, и я пошел к тебе, но тебя не было дома.
– И как ты узнал, что мы здесь?
– Приложение, – говорит он, двигая к себе мою содовую и делая глоток.
Я бросаю на него взгляд, намекая, что я понятия не имею, о чем он говорит.
– Ну, знаешь, – говорит он, – такое приложение, с помощью которого можно отслеживать местонахождение людей. Я все время отслеживаю твое.
Какого черта?
– Для этого ты должен установить приложение на мой телефон.
Бреннан кивает:
– Год назад я так и сделал. Я все время знаю, где ты.
Это действительно многое объясняет.
– Это странно, Бреннан.
Он откидывается на спинку сиденья:
– Ничего подобного, ты – мой брат. – Он смотрит на Сидни: – Привет. Приятно видеть тебя полностью одетой.
Я пинаю его ногой под столом, а он только смеется, потом складывает руки на столе и произносит следующую фразу:
– Не хочешь сегодня что-нибудь написать?
Я отрицательно качаю головой:
– У меня свидание с моей девушкой.
Плечи Бреннана опускаются, а он падает спиной на кабинку. Сидни переводит взгляд с меня на Бреннана и обратно.
– Песню? – она говорит. – Ты хочешь написать песню сегодня вечером?
Бреннан пожимает плечами.
– А почему бы и нет? Мне нужно больше материала, и я как раз в том настроении. Моя гитара в машине.
Сидни оживляется и начинает кивать.
– Пожалуйста, Ридж. Я хочу посмотреть, как вы двое пишете песню.
Бреннан кивает:
– Пожалуйста, Ридж.
Мольбы Бреннана не заставят меня передумать, но только потому, что мольбы Сидни уже изменили мое решение. Кроме того, все то время, что я был на этом свидании с Сидни, тексты песен крутились у меня в голове. Лучше вытащить их сейчас, пока я их чувствую.
Я расплачиваюсь по счету, и мы выходим на улицу, чтобы вернуться в квартиру, но Бреннан указывает на парк через дорогу. Он бежит к своей машине и забирает гитару и все остальное, чтобы писать. Мы втроем идем в парк и находим две скамейки напротив друг друга. Бреннан садится на одну, а мы с Сидни – на другую.
Бреннан переворачивает гитару и прижимает к ней блокнот. Несколько минут он
Я вспоминаю наш с Сидни недавний разговор, и то, как она беспокоилась, что я когда-нибудь вернусь к Мэгги обратно, потому что хочу исправить все, что идет не так в ее жизни. Я пытаюсь обличить это в пару фраз, но ничего не получается. Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, что именно я ей сказал.
«Я был бы разбит без тебя. И кто тогда исцелил бы меня?»
Я повторяю эту фразу снова и снова.
И кто тогда исцелил бы меня?
Именно так иногда я строю основу для своих текстов. Я думаю о человеке. Я думаю о разговоре с этим человеком или размышляю о том, что меня связывает с этим человеком. И тогда я задаю себе вопрос об этих размышлениях, а затем строю строку текста вокруг ответа.
Так... кто же меня исцелит? Единственным человеком, который мог бы исцелить мое разбитое сердце, была бы Сидни.
Я нахожу в этом ответе лакомый кусочек и записываю стихи: «Ты единственная, кто исцелит меня».
Я постукиваю карандашом по странице в такт музыке, которую Бреннан написал для меня. Бреннан берет гитару, смотрит на мой карандаш и начинает играть. Краем глаза я вижу, как Сидни подтягивает колени к скамейке и обхватывает их руками, наблюдая за нами. Я смотрю на нее с минуту, ожидая, что мысли о ней вдохновят меня на новую строчку. Что я хочу, чтобы она узнала, когда услышит эту песню?
Я записываю несколько предложений в произвольном порядке, и ни одно из них не рифмуется, но все они напоминают мне Сидни. Я возьму это за основу и сделаю из них стихи. Мне просто нужно записать основные вещи, о которых я думаю.
«В тебе с самого начала была правда».
«По-моему, ты красивая, когда болтаешь».
«Я вношу беспорядок, а ты – чистоту».
«Придет время, и ты увидишь. Ты единственная, кто меня исцелит».
Я поднимаю глаза от страницы, а Бреннан все еще играет, отрабатывая темп песни, под которую я только что записал ему припев. Сидни наблюдает за мной, улыбаясь. Это все, что мне нужно, чтобы закончить текст. Я подхожу к скамейке с Бреннаном и показываю ему текст песни, подобранный под его припев. Он начинает наигрывать его, пока я заканчиваю текст.
Почти час спустя у нас есть целая песня. Это самое быстрое, что мы когда-либо писали вместе. Бреннан еще не спел ей вслух ни одной песни, так что я подхожу к скамейке рядом с ней и притягиваю ее к себе, прежде чем он сыграет ей всю песню целиком. Он начинает бренчать на гитаре, а она обнимает меня, положив голову мне на плечо.
Просыпаешься рано, ложишься поздно.
Это из-за меня, это моя вина.
Скажи мне что-нибудь, и я забуду.
Я так не идеален, мне далеко до этого.